данном этапе следует обозначить и разрешить одно мнимое противоречие. С одной стороны, при обосновании заявленной в исследовании проблематики нами утверждалось, что осуществление исключительных прав часто влечет за собой крайне негативные последствия для инновационно-технологического развития, обеспечения потребителей необходимыми инновационными товарами, с другой – был сформулирован вывод о том, что институт исключительных прав выступает в качестве наиболее эффективного механизма обеспечения общественных интересов в инновационном прогрессе, создания рынка интеллектуальной собственности при гарантировании интересов разработчика-инноватора.
Необходимо подчеркнуть, что подобные утверждения только на первый взгляд выглядят взаимоисключающими. В последнем случае мы исходим из институционального назначения исключительных прав. Иными словами, речь идет об исключительном праве в объективном смысле как институте права интеллектуальной собственности.
Наделение типизированного патентообладателя характеристиками добросовестности и рациональности позволяет ожидать от конкретных субъектов следующих моделей поведения:
– исключительного использования патентоохраняемого объекта при отказе иным лицам в доступе к разработке в целях получения прибыли, справедливых (обусловленных инноватизацией производства) конкурентных преимуществ от эффективной самостоятельной коммерциализации объекта, их широкого промышленного внедрения;
– предоставления на справедливых условиях возможности использовать разработку иным субъектам в целях получения разумной (зависимой от научно- технологической и коммерческой ценности объекта) прибыли.
При этом необходимым критерием добросовестного поведения правообладателя является способствование им (при наличии в том необходимости) взаимообмену правами на комплементарные технологии, созданию на основе разработок усовершенствованных инноваций.
Вместе с тем ввиду наличия у правообладателя широкого набора опций – возможностей, связанных с использованием патентоохраняемого объекта и осуществлением прав, на практике вероятна ситуация осуществления правообладателями предоставленных им прав в противоречии с институциональным назначением последних. Во-первых, в систему их мотивации могут вмешиваться внерациональные детерминанты. Во-вторых, что более вероятно, ими может быть обнаружен более эффективный с позиции индивидуальной выгоды способ осуществления субъективного права, чем те, которые охватывались замыслом законодателя[96].
Спектр обозначенных «отклонений» является изначально неопределимым. Каждый порожденный подобным «отклонением» правовой конфликт будет характеризоваться различным соотношением интересов субъектов, проявляющихся в отношении конкретного объекта прав, самого права. В подобном аспекте надлежит констатировать невозможность