лица (по-видимому, публично-правовую компанию[68]). В случае успешной реализации этого намерения общие положения о «публично-правовых компаниях» наверняка появятся в ГК, что будет свидетельством традиционного «двухуровневого» характера регулирования их статуса как юридических лиц. Аналогичная судьба скорее всего ожидает и статус хозяйственных партнерств в случае, если и эта не имеющая аналогов новая организационно-правовая форма коммерческой корпорации все же «приживется» в отечественном праве.
Весьма интересным с этих позиций представляется новое правило п. 4 ст. 48 ГК, согласно которому правовое положение Центробанка определяется Конституцией РФ и специальным федеральным законом[69]. Из этого следует, что Гражданский кодекс намеренно не включает в свое содержание никаких общих положений о гражданско-правовом статусе этого юридического лица, иначе говоря, этот статус по сути подлежит «одноуровневому регулированию» нормами специального закона вне и помимо ГК. Данная ситуация объясняется тем, что речь здесь идет именно и только об особом юридическом лице, статус которого не укладывается ни в одну из известных моделей (организационно-правовых форм) юридических лиц[70], а не о каком-либо особом виде юридических лиц (ибо все остальные коммерческие банки в соответствии с ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности» (в ред. Федерального закона от 3 февраля 1996 г. № 17-ФЗ) действуют в форме хозяйственных обществ, а «некоммерческий» Внешэкономбанк – в форме «государственной корпорации»).
Такого рода немногочисленные исключения из предусмотренного ГК общего перечня видов юридических лиц давно известны многим европейским правопорядкам, обычно пытающимся прямо или косвенно охватить их с помощью исторически сложившейся категории «юридические лица публичного права». Однако при этом следует иметь в виду, что, как показал А.В. Венедиктов, противопоставление юридических лиц публичного и частного права «затемняет тот основной факт, что все организации, принимающие участие в гражданском обороте в качестве самостоятельных носителей гражданских прав и обязанностей, являются в этом своем «качестве» субъектами – а следовательно, и юридическими лицами – гражданского права, хотя бы их внутренняя структура определялась нормами не гражданского, а иного права…»[71]. Он указывал, что «когда буржуазные кодексы устанавливают те или иные положения о юридических лицах публичного права, они подходят к ним как к участникам гражданского оборота, т. е. как к носителям гражданской правоспособности, иными словами, – как к юридическим лицам именно гражданского права»[72]. Для введения (а точнее – для восстановления) в отечественное гражданское право такой сугубо исторически складывавшейся категории только ради того, чтобы охватить ею особый, причем сугубо гражданско-правовой статус нескольких конкретных