а кто и тем и другим одновременно. Шеф, которого мне несколько раз уже доводилось видеть в обеденном зале, зорко контролировал процесс, делал замечания и параллельно напевал что-то о чугунных сковородочках.
Заметив мой приход, он нахмурился, в ответ на что я поспешила его задобрить. Следуя совету Агиры, наговорила массу комплиментов приготовленным им блюдам, пожаловалась на вечные проказы Карка и от всего сердца пожелала шефу не обращать на них внимания. Ведь такому, несомненно, великому повару не следует тратить драгоценные нервы на какую-то безалаберную потерянную душу.
Вообще-то льстить я терпеть не могла, но благодаря работе в рыбной лавке и общению с разношерстными клиентами прекрасно умела это делать. В итоге шеф проникся, преисполнился ко мне симпатией и, продолжая напевать о чугунных сковородках-сковородочках, преподнес мне сладкий чай. И румяную булочку. И даже невесть откуда взявшуюся карамельку.
Дабы не отвлекать занятых повелителей сковородочек, кастрюлечек и прочей кухонной утвари, я долго не задерживалась. Оказавшись в своей комнате, уселась на кровать, разложила перед собой полученное угощение, аккуратно поставила рядом чай и вооружилась учебником. Завтра ранним утром кадетам предстояло выступление с докладом перед капитаном Диатеем, которое считалось своего рода зачетом. Собственно, отчасти по этой причине я предпочла возвращение в корпус бесцельному шатанию по городу.
Постепенно кружка опустела, исчезла карамелька, надкушенная булочка сиротливо пристроилась на краешке тарелки. Я переворачивала страницу за страницей, повторяя то, что уже буквально отскакивало от зубов. Казалось, разбуди меня ночью – отвечу без запинки. Но мне хотелось произвести максимально хорошее впечатление на капитана Диатея, потому что он внушал безграничное уважение и оплошать перед ним было бы стыдно.
– Скопления магии могут оказывать на потерянных душ… – я широко зевнула и потерла слипающиеся глаза, – определенный эффект и вызывать аномалии в их поведении. А также аномалия может наблюдаться при…
Зевнула снова.
– Ботаник ундинистый, – шепотом припечатала меня сирена.
– Угорь книжный, – подхватила другая.
– Кадет немощный, – резюмировала третья, и я поняла, что действительно пора ложиться спать.
Следующим утром в аудитории, где традиционно проходили немногочисленные лекции, собрались все кадеты. Большая часть вид имела прискорбный: заспанный, усталый, так и кричащий о том, что они предпочли бы этим ранним часом нежиться в теплых постелях. Отчего я в очередной раз порадовалась, что накануне не присоединилась к гуляниям.
Но, надо отдать сослуживцам должное, как только в аудиторию вошел капитан Диатей, они преобразились моментально. Как по команде поднялись из-за столов, расправили плечи и даже исхитрились разлепить сомкнутые до этого веки.
Зачет, к которому я так старательно готовилась, пролетел незаметно и, что самое главное, приятно. Решившись выйти первой, я не только без