его не потушить». – все ущелины сердца поэта купированы «каплями масла с лампадки Психеи» – немой, тайной, но не слепой Вожделенной Любви, той, которая всегда стоит на пороге нашей души и ждет, чтобы ее впустили, как сказку среди зимы, и которую никакими притворствами не скрыть, не утаить: «Скажи мне, ветка Палестины://Где ты росла, где ты цвела?//Каких холмов, какой долины Ты украшением была?» – Лермонтов:
Она с рождения – в крови.
И даже солнце без любви
Про нас забыло бы или дотла сожгло» – Ю. Бернадский.
Кажется, после любовной лирики Бернадского еще больше и дольше хочется ликовать, страдать, тосковать в разлуке, ревновать. Быть верным часовым у святыни – у Женщины. Так поэт всемогуще, по-царски, и как простой смертный, доступно передает выразительным художественным словом свое состояние любви, обжигающей нутро искрами смятений Гефеста, прознавшего о страсти между Афродитой и Аресом, что мужчина однажды произнесет:
«Аве Мария! Святое провиденье! Ты мой изумруд! Чистый прохладный водопад! Чудесная, райская и прекрасная. Изумительная, сказочная. Нежная и волнующая. Ты владеешь вечной юностью моей! В твоих глазах растаяла вся моя грусть. Ты улыбаешься. Ты рядом со мной. Душевное наслаждение! Видя тебя, возбуждающую, душа просто улетает на небеса. Вырастают крылья для полета в рай, души соприкоснулись, и сердца нежностью наполняются, освещаемые символом любви: «У двух любящих одно сердце, // Они вместе живут и оба вместе умирают» (из древнего песенника):
Мир без любви – безмолвней льдин.
Любви не меркнет свет один.
Тот, от которого
и под землей светло. – Ю. Бернадский.
Слова – проникновение! В них «Душа одна – любовь одна» (З. Гиппиус). Нежная вязь! Эоловы арфы – звучащие лишь тогда, когда по их струнам ударяет буря: « И вновь мечтала я о той далекой воле, // О той далекой стране, где я была с тобой» (А. Ахматова).Чарующее тремоло, звуки как мелодии, которые могут тронуть звезды: «Преклоняю я колена, Артемида, пред тобой». Душевная наполняемость, развитие и продолжение магии Цветаевой: «О любовь! Спасает мир – она!// В ней одной спасенье и защита».
Все так удивительно красиво и прелестно. Словно попадаешь в какой-то сказочный мир, когда всем счастьем пропитана каждая клетка твоего существа, тебя поднимает могучая сила и уносит твой покой в «грот Венеры», лучше которого нет ничего в этом МИРЕ: « Любви призванье – быть оплотом.// И как ее не нареки, – // Она – и крылья для полета,// Она – и русло для реки…». – Ю. Бернадский.
В душе производится глубокий приворот, в ней светится огонек сказочной жар – птицы, «Прозрачный сумрак, луч лампады,// Кивот и крест, символ святой…» (Лермонтов), будоражит шорох и шопот, несущийся в ветерке, услаждает свет тихой луны, глубокое безмолвие ночи, в которой Орфей, «…для нежной Эвридики в Тартар мрачный нисходит» (Н. Кармазин)) …и тень анакреонтовой «скалы Левкадской».
И мнится, что поэтическая лирика Бернадского вытекает из «Илиады», где «…и любовь и желания, шепот