были людьми.
Вот и её инквизитор… Чёртов инквизитор! Палач! С холодными чёрными глазищами! Подозрительный, злой, резкий! Таким она не видела его даже в первые сутки, когда он относился к ней с явным предубеждением!
– Мне не о чём рассказывать. Всё, что я знаю о себе, уже рассказала. Никаких тайн и скелетов в шкафу у меня не было или я о них не знала.
– Ты говорила, твои родители погибли, тем не менее, когда я упомянул о них и о грозящем тебе браке, ты приняла эту информацию спокойно и не удивилась.
– Я могу то же самое сказать о тебе! Ты знал и не сказал мне!
Влада не ожидала, что сорвётся на крик, но нервное напряжение, давно владевшее телом, давно требовало выхода. Она так долго шла к этому, так долго копалась в себе, в воспоминаниях, разглядывала каждую мелочь, каждое слово любого иегерийца подвергала пристальнейшему досмотру и разбору, но именно сейчас хотелось всё бросить и вернуться домой. Завернуться в тёплый плед, налить чашку какао и почему–то добавить маленькие зефирки, которые терпеть не могла.
Желание закуклиться, спрятаться в норку, подальше от человека, причиняющего боль, становилось нестерпимым. Влада как наяву представила свою квартиру, царящие в ней спокойствие и безмолвие, дарующие долгожданное умиротворение и чувство защищённости. И бусину. Ту самую, что находилась на самом видном месте в квартире, при этом её бы вряд ли нашёл кто–то, кроме неё.
Там было хорошо. Здесь плохо. И больно.
Хэвард отдалился, превратился в ужасного и всемогущего, не любящего, не заботящегося. Подозрительного и злого. Предателя!
Не рассказал про мать! Про семью! Скрыл, хотя всё знал!
Использовал её в тёмную!
Владу трясло. От осознания ситуации, от своего места в ней, от предательства человека, которому доверилась, которого полюбила. Она то покрывалась гусиной кожей, то испариной, то её тошнило от приторной сладости, то неприятная кислота вместе со слюной наполняла рот. Слёзы были на подходе, но нет, она не предоставит противнику удовольствия увидеть себя униженной и растоптанной! Сто тысяч раз нет!
Но куда сбежать? И как?
Как–то отвлечься? Начать снова готовить?
Влада с ненавистью взглянула на банку с солью. Дар богов. Их вера в её силы, в её талант, предназначение.
«Ничего мне не надо! Ни от богов! Ни от людей! Ни от Хэварда! Да идите вы все лесом! Хватит! Надоело!» – митинговала про себя девушка, позабыв об обещании не оскорблять богов ни словом, ни делом, ни мыслью.
Она столько держала себя в руках, поступала разумно, взвешивала каждое слово, каждое действие, но и её чаша весов переполнилась. Не осознавая, что творит, Влада ударила по банке, стоявшей близко к краю стола. Тяжёлая, почти неподъёмная, тара для божественного дара слетела на пол так, словно была баскетбольным мячом и только того и ждала. Звон стекла разлетелся по кухне вместе с шорохом расползающейся белыми ручейками соли. Не понятно откуда взявшийся сквозняк с негромким свистом утягивал кристаллики ко входной двери, но люди сейчас были заняты другими делами и не обращали внимания на