Адмет. Дмитрий Владимирович Аникин

уж действительно без надежды

      хотя бы на чудо, на призрак благополучного исхода,

      без упоительной дерзости,

      тихо, не как герой,

      но как приговоренный или самоубийца,

      сойти в глубь Аида,

      на каждом медленном шагу,

      на каждом прОклятом шагу

      спотыкаясь и падая,

      благословляя неловкость и медлительность,

      ибо иду против всякого собственного естества,

      ибо иду против всякой собственной судьбы.

      Отрезвел окончательно от приближающейся смерти,

      трезв и обречен к ней иду.

      Мысли, плоть, душа – все борется, все упирается,

      противится понуканиям.

      Нет во мне такого немыслимого упорства.

      Не сын мне просящий об этом.

      (Ненадолго припадает к бурдюку и продолжает, немного успокоившись.)

      В час смертный, час положенный, час утренний

      боль стиснет сердце, я руками слабыми

      грудь растерзаю: сын мой! – на тесовый гроб

      пьян кинусь в исступлении – в прах выплачу

      невидящие очи – воем взвою: сын! –

      и, к телу припадая, обезумевший,

      я прокляну богов, и боги вечные

      вменять отцу не станут гнев – долг выполню

      последний, скорбный – вышлю горевестников

      во все концы земли – я поминальные

      устрою игры – будет победителям

      твое наследство в дар – столы разломятся

      от снеди горькой, от сластей, от темных вин –

      богатство расточаю, в храмы жертвую

      несметную казну… Ну, а найдешь кого

      взамен себя на смерть, я столь возрадуюсь,