На выручку юному Гасси. Этот неподражаемый Дживс. Вперед, Дживс! Посоветуйтесь с Дживсом
хотя гораздо меньше, чем мне хотелось. Стеглз явно забеспокоился. Он даже начал расспрашивать в деревне о Харольде, но ничего не узнал и в конце концов, видимо, решил, что я полагаюсь на тридцатиярдовую фору. Больше всего ставок делалось на победу Джимми Гуда, получившего фору в десять ярдов (выплата семь к одному) и на Александра Батлерта с форой в шесть ярдов (одиннадцать к четырем). За прошлогоднего фаворита Уилли Чамберса предлагали два к одному, но никто пока на него не поставил.
Мы решили не полагаться на волю случая в таком серьезном деле и, оформив пари на прекрасных условиях – сто к двенадцати, принялись серьезно тренировать Харольда. Это оказалось весьма утомительным делом, теперь я понимаю, отчего все знаменитые тренеры так угрюмы, молчаливы, с печатью пережитых страданий на лицах. Оказалось, что мальчишку ни на секунду нельзя оставлять без присмотра. Мы твердили ему о грядущей славе, о том, как будет гордиться его мать, когда узнает, что он выиграл настоящий кубок, – все без толку. Как только он понял, что тренироваться означает не курить, не обжираться макаронами и делать физические упражнения, он всеми силами старался увильнуть от тренировок, и только благодаря неусыпной бдительности нам удавалось держать его хоть в какой-то форме. Что касается собственно тренировок, мы – с помощью второго лакея – наладили отработку коротких спуртов по утрам. Пришлось, конечно, раскошелиться, но тут уж ничего не поделаешь. Гораздо труднее было заставить его соблюдать спортивный режим. Попробуйте держать мальчишку в форме, если, стоит дворецкому отвернуться, он прикладывается к бутылке в буфетной или кладет в карман пригоршню турецких сигарет из курительной комнаты. Оставалось надеяться лишь на его выдающийся спринтерский талант.
Однажды вечером Бинго вернулся после гольфа и рассказал историю, которая меня не на шутку встревожила. После обеда он – со спортивно-оздоровительными целями – брал с собой на гольф Харольда в качестве подносчика клюшек.
Сначала дуралей Бинго воспринял это происшествие лишь с комической стороны. Можно сказать, весь искрился весельем, когда мне рассказывал.
– Послушай, сегодня днем я чуть со смеху не лопнул, – сказал он. – Ты бы видел физиономию Стеглза.
– Стеглза? А что случилось?
– Он буквально остолбенел, когда увидел, как бегает Харольд.
Сердце у меня сжалось от мрачных предчувствий.
– Только этого не хватало! Ты что же, позволил Харольду бежать при Стеглзе?
У Бинго лицо вытянулось.
– Черт возьми, я, кажется, свалял дурака, – мрачно сказал Бинго. – Впрочем, я тут ни при чем. Мы со Стеглзом играли в гольф и, когда закончили партию, зашли в бар гольф-клуба выпить, а Харольд остался на улице с клюшками. Через пять минут выходим, смотрим – мальчишка на гравиевой дорожке отрабатывает дальний удар: изо всей силы лупит по камням лучшей клюшкой Стеглза. Когда он нас увидел, то бросил клюшку и с быстротой молнии скрылся за горизонтом. Стеглз просто онемел.