Речь идет о его потенциально возможном полном освобождении от исполнения своего обязательства в случае, когда новый должник, будучи основным обязанным лицом в возникшем по соглашению с кредитором субсидиарном обязательстве, сразу же в полном объеме исполнил требование кредитора. Такое освобождение не всегда может быть выгодно первоначальному должнику, так как в некоторых случаях способно привести к определенному урону деловой репутации должника в силу формирования у участников хозяйственного оборота отношения к нему как к «лицу, не имеющему возможности платить по своим долгам, к лицу с низкой платежеспособностью»[362]. Дальнейшее исполнение суброгационного требования вряд ли будет способно восстановить уже утраченную репутацию. Нельзя не заметить, что схожие последствия могут возникнуть и при прямом освобождении первоначального должника от исполнения обязательства по соглашению кредитора и нового должника[363]. Однако в таком случае у первоначального должника есть право отказаться от освобождения от исполнения обязательства[364], что в отличие от ситуации с субсидиарностью способно предотвратить возникновение неблагоприятного для него эффекта.
Таким образом, в ГК РФ для случаев возникновения субсидиарных обязательств в рамках кумулятивного принятия долга предусматривается своеобразная очередность исполнения требования кредитора должниками. При этом общее правое регулирование такой субсидиарной множественности содержится в ст. 399 ГК РФ[365] и так же, как в случае с солидарностью, корректируется специальной нормой абз. 2 п. 3 ст. 391 ГК РФ, закрепляющей суброгацию, а не регресс. В остальном, на наш взгляд, каких-либо иных проблемных моментов не возникает.
2. Теоретическая конструкция поручительства
Развитие института поручительства имеет длительную историю, уходящую своими корнями в римское право. Являясь во все времена одним из основных способов обеспечения исполнения обязательств, поручительство решало главную из стоящих перед ним задач разными методами. Так, в самой примитивной форме поручительства, существовавшей у древних народов, поручитель, которым чаще всего выступал член семьи или близкий друг должника, в случае неуплаты должником своих долгов объявлялся заложником кредитора и впоследствии мог быть продан в рабство, изувечен или даже лишен жизни. В такой ситуации исполнение обязательства должником обеспечивалось лишь психологическим стимулом[366], что вряд ли можно признать эффективной мерой.
Впоследствии личная ответственность поручителя сменилась ответственностью имущественной (в Риме, например, это произошло примерно в III в. до н. э.[367]), что послужило основанием для возникновения различных мнений о сущности данной ответственности.
Единообразия мнений по данному вопросу не наблюдается до сих пор и в российской научной литературе. При этом разногласия главным образом