усмехнулась? «Ну-ну, – сказала, – попробуйте».
– Марго – старой закалки тётенька. Она, прямо скажем, ко всей этой эзотерике относится скептически.
– Маргарита права в одном: главное, чтоб экспедицию не прикрыли. А то ходят разговоры, что Мангуп приватизировать хотят. Вот тогда точно сюда только вне тела путешествовать можно будет.
– Во сне?
– Во-во… Наяву вряд ли, если только за немалые «бабки»… Кругом такая неразбериха творится. Растаскивают всё по принципу «кто успел, тот и съел». А по идее, не должны. История – это же народное достояние…
– Мне Марго нравится, – заключила Ирка. – Она классная и за словом в карман не лезет. Припечатала она этого Гену. Это ж вы про него?
– Про него. Не, он, правда, странный немного. Нин, скажи?
Ответа не последовало.
«Похоже, вчерашнего моего провожатого обсуждают», – подумала Нина, однако вслух промычала лишь что-то невразумительное. Она сидела по-турецки, с заколками-невидимками во рту и, нагнув голову, задрав локти и сосредоточенно прикрыв глаза, закручивала в тугой узел волосы на затылке.
– А, ты ж не слышала, что он вчера рассказывал, – по-своему истолковала Нинкино мычание Ирка, – ты ведь раньше спать ушла…
Вот именно, что раньше. Болела голова, и Нина, покинув тёплую компанию, сразу после ужина ушла к себе в палатку. А потому ни прожекты Гены, ни речи Марго, ни рассказ Матвея не застала. Последнее, что слышала, уходя, – прения по поводу Мотиной добавки, и то не до конца.
Не слышала, но всё это как будто уже знает. Или – помнит…
Снова её обмахнуло кисловатым запахом порохового дыма. Нина передёрнулась, накинула на плечи ковбойку и, превозмогая озноб, полезла прочь из палатки.
Ирка была уже учёная и тут, на Мангупе, не постеснялась – сразу запросилась на раскоп. Дайте ей лопату! Ну или совок. А мыть керамику или рисовать – вот от этого увольте!
С керамикой у неё ещё в Херсонесе не заладилось. «Ну их, эти черепки, – морщила она нос, – вертишь-крутишь, фиг поймёшь, с какой стороны разрез делать. Кое-как с разрезом разберёшься – новые беды начинаются: масштаб не выдержала, заштриховала не так… А на раскопе и парней полно (что немаловажно, если учишься на стопроцентно девичьем факультете), и работа понятнее. Да и собственноручно найти что-нибудь сто́ящее надежда есть!»
После завтрака Ирка бодро прошествовала к столу под яблоней. Там, расчищая на его поверхности местечко для работы, уже возилась Нина.
– Ну, покедова! Мы на раскоп! – сказала ей Ирка, окидывая взглядом стол, заваленный керамическими черепками, карандашами и карточками из плотной бумаги. – О, тут тоже эти осы! Откуда их столько?.. А, кто-то огрызок оставил. Ну молодцы, чё! Кстати, эти жужелицы и мясо любят… Ой, Нин, помоги с банданой, а? – попросила она, поворачиваясь спиной и чуть наклоняя голову, чтобы подруге было сподручнее.
Нина аккуратно расправила узел на Иркином затылке, улыбнулась:
– Счастливо!
Нина оставалась в лагере. В отличие от Ирки, она была согласна