Паруса, разорванные в клочья. Неизвестные катастрофы русского парусного флота в XVIII–XIX вв.
отличился под Варной, Инадой и Пендераклией. Никто лучше него не знал особенностей Черного моря, но именно ему выпала судьба испытать весь ужас черноморского ненастья.
12 января эскадра контр-адмирала Юрьева подверглась сокрушительному удару знаменитой новороссийской боры.
Из описания боры, согласно лоции Черного моря 1848 года: «Бора, у северо-восточного берега Черного моря, дует в норд-остовой четверти с различной силой, исключительно на пространстве от Анапы до форта Вельяминовского… Разрушительной силы бора бывает только у самых берегов. Далее же в море она чувствительно ослабевает… Нигде бора не свирепствует с такой ужасной силой, как в Новороссийском заливе… Несясь с гор порывами с невыразимой силою, бора достигает залива, вздымает воду частыми гребнями, срывает верхи их и, несясь водной пылью, срывает железные крыши и сворачивает их в тонкую трубку… Зимою, при морозе, срываемая вода, примерзая к корпусу и рангоуту судов, образует род ледяной коры, беспрестанно увеличивающейся в объеме… Вода в заливе кажется клокочущей… Весь залив покрывается густою, мрачною мглою, сквозь которую никакое зрение не может отличить предметов в нескольких саженях…»
Из воспоминаний очевидца лейтенанта Аминова, служившего на корвете «Пилад» под началом капитана 2-го ранга Н. Юрковского: «С утра погода стояла непостоянная и ветер попеременно дул со всех румбов… В полдень начали образовываться смерчи, которые в разных местах показывались и исчезали. В 2 часа смерч, ворочаясь под носом, вдруг с ужасной силой обрушился на нас от норд-оста. В одно мгновение обе наши цепи толщиной в полтора дюйма лопнули. Тотчас отдали якоря и удержались… После этого ветер постоянно начал свежеть от норд-оста, и показались все признаки близкой боры; почему адмирал сделал сигнал: “Спустить стеньги и нижние реи”, – что у нас тотчас и было исполнено. Ветер все более и более усиливался, горы и рейд покрылись непроницаемым туманом, воздух был наполнен обледенелыми водяными брызгами, которые, примерзая к снастям и рангоуту, образовали огромные глыбы льда. Так мы стояли до 2 часов утра 13-го числа, когда ветер превратился в совершенный ураган и нас начало дрейфовать; оба запасных якоря тотчас отданы… но, несмотря на это, нас стащило к берегу… Ураган ревел с ужасающей силой, мрак был непроницаемым, куски льда величиною с пушечное ядро беспрестанно падали со снастей и многих переранили; мороз стоял 14 градусов. Поэтому легко можно судить, что мы с нетерпением ждали рассвета… Наконец в 9-м часу туман начал редеть, и картину, представившуюся нашим глазам, нельзя описать. Пароход «Боец» на мели и на боку левее нас. Правее за крепостью бриг «Паламед» с переломленной грот-мачтой, на боку, бьется на каменном рифе. А дальше за карантином – транспорт «Гостогай» кормой на мели… У нас же под ветром буруны кипели, как вода в паровом котле… В исходе 8-го часа лопнул запасной канат, и вскоре руль начал стучать… В половине 9-го часа почувствовали первый удар, и корвет начал сильно биться, все более и более подвигаясь