русалки, раскачивая матрас и намереваясь оставить пассажирку без купальника.
– Что там делают русалки? – недоумевала я, – она же их убьет!
– Их никто не видит, потому что не верит в магию. Максимум, только дельфинов, – объяснил Ник, затем резко развернулся в мою сторону, – так! С тобой все ясно-прекрасно! Быстро выворачивай карманы! У тебя остался мой волшебный предмет!
– Это почему это? – возмутилась я.
– По кочану и по хряпке! – тявкнул Роки, – ты даже меня можешь слышать! Сперла все, что могла. А что не смогла – сожрала!
Выбора не осталось, я принялась шарить в карманах, тут же нащупав что-то теплое и круглое. Это была последняя из конфет-искорок, та самая, которую я незаметно умыкнула.
– О, нет! – закричал Ник, схватил свою собственность и уставился на Тимку, – ты съел «Болтливую дюжину»?
– Бэээ-бэээ! – ответил ребенок, хитро улыбаясь, – мэээ!
– Что? – я отпрянула назад, словно у брата выросли рога, – что происходит?
– Он сказал, что съел только одну, – перевел с бараньего Ник, – теперь он может полдня болтать на двенадцати звериных языках.
– Кукареку! – кивнул Тимка, и вечерний воздух снова разорвали клубы огня, – м-у-у!
– Меня родители казнят! – простонала я, хватаясь за голову, – как это прекратить?
– Ну, сделай ему клизму с толченым стеклом и малиновым вареньем! – посоветовал Ник.
Тем временем на маяке главный прожектор понимающе выключили. С берега к бушующей Мадам Танк отправилась спасательная яхта с не менее яркой поисковой фарой.
– Соблюдайте спокойствие! – кричал ей в рупор один, самый голосистый и «весомый» во всех смыслах этого слова, спасатель, – держитесь за матрац! Уважаемая, оденьте купальник! Берегите ваш голос и наши нервы!
– Выключи фару, солдафон! – донес ответ ветер, – выключи! Или я переверну твое корыто!
Однако вопреки заявлениям пострадавшей она была успешно спасена. Лодка не пошла ко дну, хоть и заметно потяжелела. Русалки, вновь ставшие для меня дельфинами, весело унеслись в открытое море. Роки перестал разговаривать и теперь только скулил и рычал.
Огненный солнечный диск едва выглядывал из-за горизонта, все глубже ныряя под воду, на нас быстро опускалась темная южная ночь. На потускневшем небе заблестели первые звезды, далеко за горизонтом вспыхнуло яркое зарево заката. Городской пляж превратился в разноцветную полосу танцующих огней.
– Тимофей, прекрати на меня шипеть! – деловито произнесла я, брат снова прокукарекал, – ничего не говори при родителях! И не чихай! На сегодня концерт окончен!
И как же сильно я тогда ошиблась. Никогда не забуду момент, когда Ник спросил, хитро прищурившись:
– А ты ничего не забыла?
– Ах да!– вскрикнула я, вскакивая с места и ругая свою дырявую память, – мой подарок!
Следом к морю поплелся Тимка, осторожно выглядывая из-за моей спины и искренне надеясь, что моллюски не кусаются. Ракушка