в Управление, напарники разложили на столе материалы дела. Терентьев убрал с доски маршруты передвижений полковника и распечатки звонков. Нашел в деле фото татуировки, которую сделали эксперты еще при первом осмотре Низовой, и повесил его на доску.
– Это первая подобная татуировка в деле? – спросил Герман.
– Нет, – ответил майор и снова зарылся в бумагах.
Через несколько минут на доске уже висели девять фотографий с идентичными татуировками.
– Как на лошадях тавро ставил, – с холодной злостью произнес Герман.
– Метка Паука, – отозвался Терентьев. – Раньше такие тату мы находили только на трупах.
Изучая фотографии, Герман подумал, что перстень – это улика номер один. Именно он связывал убийцу с жертвами, а значит, его должны были непременно приобщить к делу и исследовать эксперты.
– Перстень, которым он прижигал, в уликах?
– Нет. При задержании кольца на нем не было.
– Как это?
– Ни на нем, ни в доме его не было, – повторил Терентьев.
Герман нахмурился, между бровями пролегла глубокая складка.
– Вряд ли кто-то целенаправленно искал перстень.
– Повторяю, перстня там не было, но если ты сомневаешься, поезжай сам на место преступления. – Майор сложил руки на груди. – Софиев тебя отвезет.
– А ты не поедешь?
На этот раз в Германа полетел разгневанный взгляд.
– Сегодня будут проводить следственный эксперимент. Напомни, чья это была идея? Но это еще не все. Собрали записи со всех камер в радиусе пятисот метров. Тоже твоя идея? Кому-то теперь придется все это просматривать!
– Так вот как ты думаешь! – Герман усмехнулся. – Пришел какой-то умник, понимаешь ли, и давай тут всех учить, как нужно работать!
– Ты забыл добавить: «Пришел из санатория, из которого еще никто к работе не возвращался».
Терентьев был прав: из заведения, которое было указано в его деле, на прежние должности не восстанавливали и тем более не доверяли проводить ответственное расследование.
– В дело мое нырнул? – догадался Герман. – Ладно, майор, поеду в логово Паука. Зови Софиева.
– Я твое дело не поднимал. Кто я для твоего Управления? Шавка, лающая на слона! Это – шеф, после звонка Валерия Сергеевича, – ответил Терентьев, снимая трубку рабочего телефона, и, услышав голос помощника, добавил более дружественным тоном: – Рома, зайди ко мне.
Через три минуты Софиев заглянул в кабинет, атмосфера в котором накалилась до предела. Терентьев протянул ему ключи от своей машины и официальным тоном выдал:
– Отвези Германа Всеволодовича в Наро-Фоминск.
***
За три года Герман успел отвыкнуть от местного трафика. Он не предполагал, что до места преступления придется добираться почти четыре часа. Дороги были забиты автомобилями, а каждый метр давался буквально с боем. За рулем Софиев то и дело прикрикивал через открытое окно, подрезая, сигналя и втискивая автомобиль в едва освободившееся место.
– Пятница, –