а после, соблаговолив вновь взглянуть на собеседницу, пояснил с выражением бесконечного терпения и, вместе с тем, крайней муки, – Несчастный, всеми покинутый и забытый листочек, где расписаны всякие необычные зверюшки. Вампирчики там, интантерчики…
– Ах, это… – понимающе кивнула, было, девушка, но, неожиданно кое-что сообразив, нахмурилась, – Но я ничего не говорила про листочек!
– Ну, значит, Эрик говорил, – отмахнулся юноша, – Какая разница, в конце концов?
– Да никакой, – фыркнула Татьяна, – Разве что говорил про листочек ты с ним, а в склерозе обвиняешь меня… Слушай, а тут нет какого-нибудь подобия буфета для туристов? – голод, уставший интеллигентно напоминать о своем существовании, неожиданно буквально вгрызся в желудок девушки, заставив ее мигом забыть о прочих проблемах.
– Ну, буфет, не буфет… – задумчиво начал Роман, – А ты что, разве хочешь есть?
– А ты что, думал, я святым духом питаюсь? – в тон ему ответила собеседница и, тяжело вздохнув, поднялась на ноги, подавая тем самым оппоненту позитивный пример, – Веди меня, гражданин экскурсовод, к своему буфету. Но предупреждаю сразу – денег у меня нет.
– И она еще в буфет хочет! – юноша фыркнул и, легко вскочив на ноги, схватил собеседницу за руку, – Пошли, несчастье ты мое луковое. Ничего без меня не может – ни по коридору пройти, ни платье надеть, ни буфет обнаружить…
– Зато стукнуть могу, – стараясь выдержать мрачный тон проговорила Татьяна.
– Во! И еще драться вечно норовит, – обрадовался ее собеседник и, не дожидаясь дальнейших сентенций, потянул девушку за собой из комнаты.
Первые несколько минут пути прошли в абсолютном молчании. Татьяна, шагающая следом за практически волокущим ее интантером, была полностью поглощена тем, как бы не упасть в кромешной тьме коридора, спутник же ее, видимо, вообще не любил беседовать по дороге.
Однако, стоило впереди замерцать тусклому свету, явно падающему из приоткрытой двери гостиной, как девушка не выдержала.
– А Эрик в прошлый раз прямо в комнату мне столик с едой материализовал.
Прозвучало это до странного ябеднически, и Роман, ожидаемо обернувшись, недовольно фыркнул.
– Ну так и просила бы Эрика, чтобы он тебе всякую химию химичил. Я же тебя веду к экологически чистому буфету! И вообще, женщина, ты что, не знаешь, что в комнате есть неприлично? Кушать надо в большом помещении, за большим столом… – говоря это, молодой человек как раз заходил в гостиную, посему его спутница, увидев упомянутое помещение вкупе со столом, не удержалась от комментария.
– На ветхой мебели… – проговорила она и, выдернув руку из хватки молодого человека, со вздохом уселась на один из стульев, с интересом оглядывая совершенно пустой стол. Некоторое время она честно ожидала, что пыль, покрывающая его, сейчас каким-нибудь волшебным образом обратится в пищу, или же Роман все-таки проявит сознательность и заполнит столешницу чем-то более съедобным, нежели вековая грязь, но этого не произошло.
– Прошу