Соответственно, разгон второй Думы 3 июня 1907 г. они вновь одобрили, считая Думу неработоспособной. У октябристов постепенно сложился имидж проправительственной партии, хотя они всегда старались это опровергать.
Октябристы в лице А. И. Гучкова сочли правильным и законным то, что Дума была распущена, а избирательный закон изменен, оправдывая это необходимостью борьбы с революцией. Главными виновниками нарушения обещаний манифеста 17 октября считали революционеров, не прекративших свою «разрушительную деятельность» и вынудивших правительство идти на чрезвычайные меры. Для октябристов, по словам А. И. Гучкова, закон 3 июня – «частичная победа». Октябристы получили 154 места в составе III Государственной Думы, проработавшей весь положенный законом срок (1 ноября 1907 – 9 июня 1912 г.). Из всего состава Думы (442) октябристы по мере необходимости образовывали большинство с партиями правее октябристов (300) или с кадетами (220), что позволило провести через Думу ряд законопроектов, предлагаемых правительством П. А. Столыпина.
А. И. Гучков и П. А. Столыпин заключили своего рода внегласный договор о «взаимной лояльности», что позволило «Союзу 17 октября» стать фактически правительственной партией и содействовать проведению столыпинских реформ в России. Однако в рядах октябристов регулярно раздавались критические голоса по поводу сохранения военно-полевых судов и отступления от начал Манифеста 17 октября.
В период третьеиюньской монархии «Союз 17 октября» претерпевал определенный кризис. Численность партии падала, хотя число местных отделов численно почти не менялось (около 100), однако их деятельность была минимальной, а в ряде случаев отделы существовали только на бумаге. «Нас хоронят… – и который раз нас уже хоронят», – восклицал А. И. Гучков на заседании ЦК [30]. Чтобы повысить эффективность своей работы, октябристами предпринимались попытки ведения новой тактики. А. И. Гучков ориентировал партию на блокирование преимущественно с умеренно-правыми партиями в Думе, считая, что их сближает общее «эмоциональное настроение», трепетное отношение к монархии, в то время как с кадетами, запятнавшими себя дружбой с революционерами, их роднит только прошлое и общие земские корни. Октябристы постоянно стремились подчеркнуть свой теоретико-практический конструктивизм, «реализм», «здоровый национализм», который базировался на «холодной» логике поступательного развития, обвиняя кадетов в «книжности», «умозрительности» и «космополитизме». Октябристы не пошли на создание работоспособного «конституционного центра» с конституционными демократами, фактически сделав тактический шаг вправо, не отказываясь, однако, от своих конституционных убеждений.
К 1909 г. раскол на правых и левых октябристов все более усиливался. На состоявшемся 4–8 октября 1909 г. III партийном съезде было принято решение чаще использовать право думской инициативы, но это не принесло ощутимых результатов в деле продвижения законов, способствующих установлению свободы вероисповедания, реформы системы