начали уклоняться от исполнения своего долга. Раз вы могущественней нас и раз вы, как сами утверждаете, происходите из той же колыбели, что и мы, вы должны взять на себя большую часть работы, в этом заключается божественная справедливость. Мы знаем, какие у вас корабли, какие машины, какие возможности…
– Ясно, значит, фонтан можно не чинить, – буркнул Мартин. – Дядя сделает.
– Какой дядя?.. – оторопело моргнул Гиченгли. – Фонтан почините вы! Хорошо бы приурочить его открытие к празднику Откровения Единого, он ведь находится как раз на пути традиционного шествия… Взгляните налево – у статуи, которая поддерживает балкон, отбит локоть.
«И надо же настолько быть рабом своей идеологии!.. Впрочем, в каждом мире – свои нелепости, хоть и не везде они так мозолят глаза».
Сделав этот вывод, Мартин переключился на более насущные вопросы. Нужно поскорей отсюда смываться… только без переполоха, без погони. Прокрутив в уме три различных варианта, он остановился на самом первом: исчезнуть с банкета.
По небу растеклось кофе. Вспыхнули фонари, отбрасывая на рельсы скупые блики. Дома тянулись сплошным темным массивом, лишь кое-где в зазоры между ставнями сочился свет. Кортеж повернул обратно, к зданию на холме. Мартин запарковал бронекар на площадке перед подъездом.
– Банкет будет здесь?
– Нет, в мэрии, – ответил Гиченгли, многозначительно поглядев на полевой комбинезон гостя. – Вы, наверное, хотели бы переодеться?
– Хотел бы, – согласился Мартин. – Сейчас достану выходной костюм.
Выпустив мэра из кабины, он открыл скользящую дверь и прошел в жилой отсек. Одежда лежала в каюте, в одном из встроенных шкафчиков. Мартин выложил лишнее из карманов комбинезона, оставив кое-какие нужные мелочи, и выбрался наружу. Запер бронекар, включил охранную систему.
– Я переоденусь в номере, – сказал он мэру. – Хочу принять душ, я мигом.
Это был всего лишь предлог, чтобы забрать из номера скафандр. Комбинезон Мартин аккуратно скатал и запихнул внутрь. Остановился перед зеркалом: чисто выбритый, в белоснежном вечернем костюме с черными лампасами и черным жабо, он выглядел вполне светским человеком… разве что переброшенный через плечо громоздкий скафандр портил впечатление.
– Куда вы это несете? – удивленно спросил Гиченгли, ожидавший его в холле вместе с другими высокопоставленными Служителями.
– Заброшу эту штуку в машину, – объяснил Мартин. – Чтоб под ногами не валялась, а то вдруг ко мне гости придут?
Бронекар стоял в окружении кадмийских автомобилей, как гиппопотам в крольчатнике. С холма открывался вид на город: неясные темные очертания, опутанные бусами фонарей. Над горизонтом красноватым леденцом висел серпик луны. Спрятав скафандр, Мартин опять включил охранную систему и сел в машину Гиченгли. В этот раз он почти не слушал рассуждения мэра. Все его внимание было сосредоточено на дороге: он вычерчивал в уме схему, фиксировал ориентиры, прикидывал насчет времени