прошелестел голос в сознании обмершего от страха и отвращения мальчика. – Он попал в ловушку, и ему не выбраться отсюда без посторонней помощи…
– Ну и что? – перебил его визгливый скрип. – Ты что, собираешься помочь ему? Детенышу наших врагов?
– Мы не воюем с ними.
– Да… это они воюют с нами. Они воюют со всем, что имеет способность жить и размножаться…
– Это беспомощное маленькое существо, – спокойно возразил тот скрипучий голос, что принадлежал Зергу. – Оно погибнет, и это будет на моей совести.
– Здесь погибло много существ, – напомнил второй.
– Это была катастрофа, – резонно заметил первый голос. – А если мы сейчас уйдем, это будет убийством.
– Ты не понимаешь, что говоришь, Зерг… Впрочем, поступай как знаешь… Этот корабль все равно обречен. Еще немного, и он рухнет в атмосферу.
Антон, оцепенев от ужаса, слушал непонятный диалог, не понимая, явь это или же нет?
Внезапно одно из существ подняло короткую руку, и в ослабевшем рассудке мальчика вдруг закружилась сотканная из тысяч ослепительных искр спираль.
В следующий момент на него со всех сторон навалилась оглушающая тьма.
– Ну, Антон, миленький, очнись… ну же!.. – Эти слова, дошедшие до сознания сквозь вязкую пелену беспамятства, сопровождались ощутимыми шлепками по его щекам и острым, режущим обоняние запахом чего-то медицинского…
Он открыл глаза, и сквозь мутный туман внезапно проступили черты склоненного над ним бледного лица.
Он с трудом узнал капитана Белгарда. Его скула была одним сплошным кровоподтеком, лоб и переносицу пересекала уродливая царапина с рваными краями, на которой сгустками запеклась кровь.
– Ну, наконец-то!.. – облегченно выдавил из себя капитан, бессильно откидываясь назад, как оказалось, – в кресло, вплотную придвинутое к откидной койке, на которой лежал Антон. – Я думал, что потерял и тебя, мой мальчик… – хрипло выдавил Илья Матвеевич.
– Дядя Белгард… – прошептал Антон, и слезы внезапно брызнули у него из глаз. Горло сдавил удушливый спазм, и он откинул голову на подушку, бессмысленно глядя в рифленый потолок капитанской каюты, лишь чувствуя, как горькая волна сжимает гортань, и слезы горячими ручейками бегут по щекам, капая на постель.
Сильная рука капитана обняла его, пытаясь успокоить. Но от этой скупой ласки Антону стало еще хуже…
Его мир окончательно погибал в эти секунды, и он ничего не мог с этим поделать…
Он резко отстранился, скинув руку Ильи Матвеевича, и, прижавшись к стене, сквозь слезы взглянул на бледного капитана.
– Никого?.. – выдавил из себя Антон страшный вопрос. – Никого больше нет?
– Никого, мой мальчик… – с трудом проговорил капитан. – Только ты и я…
Антон закрыл глаза. Илья Матвеевич что-то добавил, но он не слышал больше его слов, потому что в мозгу Антона гулкой болью пульсировало, повторяясь до бесконечности, только одно это слово – «НИКОГО»…
Сколько