как и не было ничего.
Непонятно. Совсем непонятно, как сказал маленький Павлик про «Теоретические основы электротехники»!.. Выходит, кто-то на самом деле пытался угнать машину Сиротина или вскрыть, что ли, чтобы украсть оттуда автомобильную аптечку или карту Московской области?! А больше ничего в ней не было, Волков знал это точно. Осторожный Сиротин, отставной полковник, если бы мог, забирал бы из нее и аккумулятор, но в последние годы это стало как-то совсем неактуально.
Красть машину оживленным вечером в оживленном месте, да еще так, что сигнализация у нее все время срабатывала, – это кем надо быть?! Или и впрямь баловался кто-то?..
Только это странно. Как хотите, но странно!.. В этом районе серых фасадов, тесных тротуарчиков, высоких крылечек старинных «доходных домов», переделанных в учреждения, не было ни кафешек, ни забегаловок, ни дешевых магазинов «джинсовой одежды», да и от метро не близко, минут пятнадцать быстрым ходом! Здесь отродясь не резвились отроки – их принято теперь называть подростки, – не пили пиво, не били стекол, не матерились, не совокуплялись на лавочках, в общем, культурно не отдыхали!..
– Вы говорите, сигнализация несколько раз срабатывала? – подходя, спросил Волков у Маши.
– Вроде да.
– Вы сами слышали?
– Вроде нет.
Волков посмотрел на нее.
– Это что значит? Слышали, но не вы? Вы, но не слышали?
– Нет, нет, Павел Николаевич, я не слышала, то есть, может, и слышала, но не помню! Мне потом кто-то из ребят сказал, что она весь день пищала, его сигнализация!
– А кто сказал, не помните?
Маша честно подумала и ответила, что не помнит.
– А… зачем вы все это проделываете, Павел Николаевич?
Волков пожал плечами и придержал перед Машей тяжелую входную дверь.
– Сам не знаю, – признался он. – Мне все как-то не верится, что Коля погиб так… глупо.
Маша покивала горестно, Волков пропустил ее вперед, к лифту, а сам сунулся в окошечко, за которым помещался охранник, бритый молодой и сонный детина. Их было несколько, и все одинаково бритые, молодые и сонные.
Волков их все время жалел, честное слово, жалел!..
Вот сидят они за стеклом, провожают взглядами входящих. Когда не провожают, играют под столом на телефонных аппаратах в игру под названием «Большие гонки», а может, «Джунгли». Телефоны они держат так, чтобы с этой стороны стекла было не видно, чем именно они заняты в так называемое «рабочее время». У самого продвинутого, умеющего читать, в верхнем ящике стола, застеленном непременной газетой, лежит захватанный детектив, который он читает, кося глазами и прикрывая ящик пузом так, чтобы тоже было не видно.
В их работе нет никакого смысла, ибо в шесть часов их отпускают по домам, и стеклянная будочка пустеет. «Отразить нападение» они не смогут, потому что слишком неповоротливы, тяжеловесны и несообразительны, да и нападать вряд ли кто-то захочет.
В их жизни, казалось Волкову, тоже нет и никогда не будет смысла, потому что, посидев до шести на стуле в будочке на работе, они пересаживаются на поролоновые диваны