учил командор, и внес небольшие изменения. Ощутив, что нужная перемена произошла, он просто отдал мысленный приказ.
Матка, видимо, почувствовала, что творится, и попыталась наброситься на своего врага, но «узы» удержали ее на месте, причинив, к тому же, нешуточную боль. А через секунду стала действовать и повелевающая часть аркана. Кромешница оказалась во власти неведомой силы, которая пригнула ее к полу и поставила на колени. Пустотная тварь бешено сопротивлялась, но противостоять мощи «уз» была не в состоянии. Шестаков вытянул под столом ноги в тяжелых зимних ботинках, и кромешница во всех деталях узрела то, на чем ей придется навести глянец собственным языком. Давно захваченное тело, улучшенное и еще недавно такое послушное, сейчас напрочь отказывалось подчиняться. Осталось сделать всего лишь шаг на коленях и…
– Хватит! – почти прорычала матка.
– Не понял, – отозвался Шестаков. – Еще раз и почетче!
Давление аркана не уменьшалось.
– Прекрати это, слышишь?! Что ты хочешь знать?
– Будешь отвечать на вопросы?
– Да! Будь ты проклят!
– Вот и ладненько, – Сергей Александрович спрятал удовлетворенную улыбку и отменил ментальный приказ.
Он встал из-за стола и, медленно обойдя его, забрал гостевой стул, на котором еще недавно сидела «Камышина». Вернувшись на место, он поставил его напротив своего кресла и, удобно устроившись в последнем, водрузил ноги на стул. Продемонстрировав таким образом, кто тут является хозяином положения, Шестаков спокойно встретил пылающий ненавистью взгляд своей визави.
– Можешь сесть, – не особо маскируя свой издевательский тон, предложил он, – если найдешь куда.
– Премного благодарна! Но я лучше постою. – Способность к сарказму вернулась к кромешнице удивительно быстро.
– Дело твое. – Тон Шестакова резко сменился, став жестким и требовательным. – Итак, начнем. Сколькими своими выродками ты уже успела осчастливить человечество?
– Многими, – нагло ухмыльнулась матка. – Слишком многими!
– Поточнее, – нахмурился Шестаков.
– Несколько десятков.
– Лжешь!
– А ты проверь! Полови их, да посчитай. Только все это зря. Как ты ни старайся, всех не переловишь. А однажды ночью кто-нибудь из моих, как ты выразился, «выродков» явится за тобой и пожрет твою душу!
– Ну, это мы еще посмотрим, – хладнокровно ответил Шестаков. Угроза кромешницы его впечатлила не слишком: сколько он уже таких слышал за свою долгую карьеру – и не сосчитать. И ничего, жив еще. – Имена носителей можешь назвать?
Ухмылка мигом исчезла с лица «Камышиной»:
– Не наглей, инквизитор! Есть пределы моей готовности к сотрудничеству – то, на что я никогда не пойду, чем бы ты мне ни угрожал. Твой последний вопрос как раз из этой категории.
Вспыхнувший гнев побуждал Сергея Александровича немедленно прибегнуть к репрессивным мерам, чтобы поставить на место зарвавшуюся кромешницу, но он сдержал свой порыв. Кто знает – может, после вторичной