и лишь теперь она задумалась, как жестоко поступила с мужчиной, за которого вышла замуж. Она не нашла в себе сил открыть ему свою тайну и просто сбежала, оставив короткую записку. В записке Люсинда наспех сообщила, что ее ждет важное дело и что она вернется, как только все уладит. Наверное, он обиделся из-за того, что она ничего не объяснила, не обратилась к нему за помощью, и теперь не пожелает ее видеть.
Впервые Люсинда осознала, что, так неожиданно бросив мужа в день свадьбы, она, возможно, потеряла свой единственный шанс на счастье. Что же теперь делать?
– Где вы это нашли? – Джастин смотрел на измятое свадебное платье из самого дорогого и изысканного шелка, один из множества его даров, преподнесенных невесте. – И почему только сейчас?
– Платье было спрятано за снопами сена в амбаре, ваша светлость. – Стоявший перед герцогом арендатор чувствовал себя неуютно. – Мы заглядывали в амбар, когда искали юную леди, клянусь вам, сэр, но не догадались разворошить сено. А нынче вот пришли за кормом для лошадей, и кто-то заприметил торчавший из-под сена краешек шелков…
– Хорошо, я понял, – буркнул Джастин. – Что ж, спасибо, что принесли это мне.
Люсинда выставила его на посмешище, и сделала это намеренно. Теперь ясно, что это не похищение, – она сама спрятала платье в амбаре, преступники не стали бы ее переодевать. Да и выкуп за два месяца никто не потребовал.
Когда арендатор ушел, Джастин принялся мерить шагами гостиную. Со дня исчезновения жены он места себе не находил от беспокойства, нервы были на пределе. Куда она могла отправиться и почему покинула его в день свадьбы – на эти вопросы так и нашлось ответов. Но должен же быть хоть какой-то намек! Джастин резко развернулся и поспешил к лестнице, ведущей в покои жены. Он сам обыщет все еще раз – наверняка слуги что-то упустили!
В комнатах наверху было пусто и прибрано. Герцог начал яростно открывать дверцы шкафов, выдергивать ящики. Он обшарил каждый уголок, но безрезультатно. Взгляд задержался на шкатулке с драгоценностями. Герцог откинул крышку – все его подарки Люсинде были на месте, однако он вспомнил, что у шкатулки двойное дно, и нажал на потайной рычажок. Вот оно – ее любимая рубиновая брошь и булавка с бриллиантом, полученная от крестной матери, исчезли. Застонав от разочарования, Джастин швырнул шкатулку на пол, прошипев сквозь зубы: «Будь ты проклята, Люсинда, за то, что так бесчестно поступила со мной!» В следующую секунду, взглянув на рассыпавшиеся по полу прекрасные драгоценности и разорванное жемчужное ожерелье, он почувствовал укол совести оттого, что дал волю гневу, и, наклонившись, начал их собирать. Доставая из-под туалетного столика раскатившиеся жемчужины, он краем глаза заметил что-то белое. Это был уголок сложенного бумажного листа, торчавший из-под задней панели столика – вероятно, лист соскользнул и застрял между ней и стеной. Герцог достал бумажку и замер – у него в руках оказалось короткое послание, написанное почерком Люсинды и адресованное ему. Он принялся жадно читать:
Дорогой мой Джастин!
Прости меня,