только недоверчиво рассматривала кровь, после чего перевела взгляд на подозрительно спокойного Олафа и неуверенно улыбнулась.
– Привет.
– Нож… убери, – одними губами проговорил он, глядя при этом мне в глаза.
Убрала.
Встала.
Чувствуя, как с каждым мгновением все больше ощущаю неловкость, отошла к кухонному уголку и, чуть помедлив, поставила на плиту чайник. Все это я проделала не оборачиваясь, поэтому слова Олафа, прозвучавшие слишком близко за моей спиной, заставили вздрогнуть от неожиданности.
– Я не в обиде, расслабься.
Недоверчиво обернулась, обнаруживая потомка валькирии всего в метре от себя, и отстраненно отметила, что он даже не подумал вытереть кровь с шеи. Разрез получился тончайшим, но чуть по косой, и кровь струйкой стекла к вороту его льняной безрукавки, в которой он был ночью, грозя испачкать собой ткань в любую секунду.
– Хорошо, что не в обиде. – Я постаралась выдержать тон ровным, чтобы Олаф не понял, как сильно меня выбила из колеи эта ситуация. – Тогда по кофейку?
Я никогда не теряла над собой контроль! Никогда!
– Ромашковый чай, – удивил меня Олаф своим предпочтением и уверенно ткнул в один из шкафчиков. – Там.
– Частенько здесь гостите? – Я усердно входила в роль радушной хозяйки.
К тому же истинная хозяйка даже не думала просыпаться, хотя мои внутренние часы уверенно заявляли, что полдень давно миновал и уже близится время ужина.
– Чаще, чем хотелось бы, – хмыкнул Олаф, устраиваясь на одном из неустойчивых барных стульчиков.
К сожалению, ни дивана, ни нормальных стульев у Виктории не водилось, как и обычного кухонного стола. Их заменяли барная стойка и два высоких крутящихся табурета.
– А мне показалось, вы в хороших отношениях… – вкрадчиво заметила я, успевая делать несколько дел сразу: заваривать чай, сооружать бутерброды из тех изысков, что еще не испортились в холодильнике, и параллельно утилизировать те, что уже подванивали.
– Еще раз выкнешь – поцелую, – ни с того ни с сего перешел на угрозы Олаф, а на мою возмущенно вздернутую бровь ухмыльнулся. – Кисуля, не распушай на загривке шерстку, тебе не идет. – И абсолютно не в тему произнес: – Глянь в шкафчик над мойкой, там обычно хранится запас консервов. Тушенка к чаю будет в самый раз.
Я не могла понять, стоит ли акцентировать внимание на подкате, граничащем с хамством, или сделать вид, что не расслышала, и перейти к сути визита хозяина клуба. Меня очень сильно смущала его реакция на мое безрассудное нападение. Точнее, полное ее отсутствие. И вчерашний инцидент в клубе, когда его атаковала Виктория… Нет, что-то не сходилось. Либо он безумен, либо настолько уверен в себе и своих силах, что бездействует намеренно.
Но как это выяснить? Вот не любила я подобные загадки, хоть убей!
Бутерброды из овсяных хлебцев, буженины, оливок и петрушки, поданные к разогретой в микроволновке тушенке, мы ели молча. Я с подозрением посматривала на Олафа,