рядом. С минуту оба молчали. Старик, не мигая, уставился на небо и вдруг запел тихим дрожащим голосом молитву святому Франциску.
– Возлюбил он кротко все твари земные! – умилённо заговорил монах, и подслеповатые красные глазки его замигали, а рот сложился в блаженную улыбку. – Святой Франциск! Птицы, дикие звери были послушны ему и покорно ложились у его ног… Из свирепого волка он сотворил себе брата…
Сладкий голосок монаха так и рассыпа́лся, тёк, как мёд, а руки по привычке перебирали чётки…
Галилео представилось, что старик – очень учёный человек, которому ведомы и земля, и небо.
– Много вы знаете о святом Франциске. И он всё мог, святой Франциск? – спросил он пытливо. – И он мог себе достать даже звёзды?
Монах посмотрел на мальчика и растерянно замигал глазами.
– По Божьей воле всё возможно, сын мой, – сказал он серьёзно, почти строго, – но только Господь не пошлёт на землю светил небесных. Не говори пустяков, мальчик.
Галилео с недоумением посмотрел на старика.
– Вовсе не пустяки, – проговорил он, обиженно надувая губы, и чёрные глаза его блеснули. – А почему бы звёздам и не приходить на землю к святому Франциску?
– Господь всему дал своё распределение, каждую звезду Бог поручил ангелу, и он двигает её из века в век.
– Каждую звезду Бог поручил ангелу, и он двигает её из века в век?
Это открытие привело в восторг мальчика, и учёный монах сразу вырос в его глазах.
– А когда звёзды падают? – спросил он быстро.
– А это падают те ангелы, которые разгневали Творца, – не задумываясь, отвечал францисканец.
– А что же в земле, отче?
– А в земле – преисподняя. Там ад, там обитают злые духи, духи тьмы.
– Брр! – проговорил Галилео, мотая головой, – а отчего это бывает роса и туман? Смотрите, как он колышется над рекой…
Галилео показал рукой в просвет между развесистыми пиниями, где сверкала серебром Арно.
– А это… оттого… – проговорил с тягучим вздохом монах, – что ангелы часто плачут о людских грехах. Чем больше они плачут, тем больше выпадает рос и туманов.
Он зевнул, получше завернулся в свою рясу и улёгся на скамейку.
– Иди себе спать… – пробормотал францисканец и закрыл глаза.
Галилео с сожалением посмотрел на улёгшегося монаха. Его пытливый ум ничуть не был удовлетворён. Монах только его раздразнил. Он собирался засы́пать учёного францисканца множеством новых вопросов, а тот, как назло, послал его спать. О, если бы Галилео был так учён, он никогда бы не стал отказывать в разговоре бедным мальчикам!
Он с тоской посмотрел на тёмное небо, на спокойную луну, на бесстрастные звёзды, с глубоким вздохом вскарабкался на старый каштан, а оттуда пробрался в комнату, на жёсткий соломенный тюфяк…
II
За дело
Анджело! Анджело! – тихонько звал на другой день брата Галилео.
Он