успел даже заслужить.
«Спи, красавица, спи! – думал Август, попыхивая трубкой. – Я здесь, и я терпеливо жду… Вопрос – чего я жду?»
Она проснулась буквально через несколько минут. Открыла глаза, улыбнулась и, разведя руки в стороны, потянулась. Мурлыкнула на кошачий манер, явно довольная своими ощущениями, повернулась на бок и увидела Августа. Наградила непонимающим взглядом изумрудно-зеленых глаз, нахмурилась и что-то спросила на незнакомом языке. Что-то короткое, типа «а ты еще кто такой?» Добавила фразу или две – чужой язык, незнакомый синтаксис, – и поспешила подтянуть одеяло к подбородку.
«Ну хоть не заорала, и на том спасибо!» – отметил Август, боявшийся, если честно, что дело кончится истерикой. А истерику поди потом прекрати…
– Вам нечего опасаться, сударыня! – как можно мягче сказал он и сделал успокаивающий жест. Из осторожности – чтобы не напугать незнакомку еще больше – кресла он не покинул.
Женщина хмурилась, выглядела обескураженной, взгляд ее беспокойно метался по комнате, то и дело задевая Августа. Впрочем, обошлось все-таки без истерики.
– Вы в безопасности! – поспешил добавить Август.
На этот раз она ответила довольно длинной тирадой. Голос у нее оказался низким, с хрипотцой, но это могло быть следствием ее физического состояния. Интонации узнаваемые и вполне соответствуют ситуации, ну а что касается языка, Август по-прежнему затруднялся опознать его даже приблизительно. Какой-то славянский. Может быть.
– Извините, сударыня, но я не говорю на вашем языке. – Он позволил себе скромную улыбку и продолжил: – Может быть, вы знаете немецкий или итальянский?
– Ital’ano? – переспросила женщина, хмурясь еще больше.
Ну как минимум она знала это слово, однако, как тут же выяснилось, по-итальянски не говорила, точно так же, как не знала она немецкий и французский языки. В следующую пару минут Август попробовал говорить с ней на латыни, древнегреческом и древнееврейском, но все впустую. Испанский и арабский языки не пригодились тоже. Зато выяснилось, что кроме предположительно славянского женщина говорит еще на двух незнакомых Августу языках. Один из них он неуверенно опознал как родственный древнегерманскому. Зато о втором у Августа даже предположений не возникло.
– Что ж, – разочарованно вздохнул он, – общего языка у нас пока нет, но не будем отчаиваться!
Он позвонил в колокольчик, заставив женщину вздрогнуть – чего он, естественно, не желал – и, дождавшись, когда в покои войдет Маленькая Клод, указал на нее пальцем:
– Клод, – назвал он девушку по имени и показал пальцем на себя, – Август. Клод. Август. Ты? – указал он на незнакомку.
Этот вопрос она поняла, но это было и несложно – контекст способствовал. Она выпростала руку из-под одеяла и, указав поочередно на Августа и Клод, сказала:
– Август. Клод.
Август ее догадку подтвердил кивком. Женщина тоже кивнула, но скорее себе, чем ему. Затем