Сейчас перепишем. Пусть она послужит связующим звеном между мной и вашим страшным профессором.
– Больше от меня ничего не требуется?
– Нет, нет, подождите! Я хочу обратиться к нему с письмом. Если вы разрешите написать его здесь и воспользоваться вашим адресом, это придаст более внушительный тон моему посланию.
– Тогда этот субъект немедленно нагрянет сюда со скандалом и переломает нам всю мебель.
– Нет, что вы! Письмо я вам покажу. Уверяю вас, там не будет ничего оскорбительного.
– Ну что ж, садитесь за мой стол. Бумагу найдёте вот здесь. И, прежде чем отсылать письмо, дайте его мне на цензуру.
Мне пришлось порядочно потрудиться, но в конце концов результаты получились неплохие. Гордый своим произведением, я прочёл его вслух скептически настроенному бактериологу:
– «Глубокоуважаемый профессор Челленджер! Будучи скромным естествоиспытателем, я с глубочайшим интересом следил за теми предположениями, которые вы высказывали по поводу противоречий между теориями Дарвина и Вейсмана. Недавно мне представилась возможность освежить в памяти Ваше…»
– Бессовестный лгун! – пробормотал Тарп Генри.
– «…Ваше блестящее выступление на Венском конгрессе. Этот предельно чёткий по изложенным в нём мыслям доклад следует считать последним словом науки в области естествознания. Однако там есть одно место, а именно: „Я категорически возражаю против неприемлемого и сверхдогматического утверждения, будто каждый обособленный индивид есть микрокосм, обладающий исторически сложившимся строением организма, вырабатывавшимся постепенно в течение многих поколений“. Не считаете ли Вы нужным в связи с последними изысканиями в этой области внести некоторые поправки в свою точку зрения? Нет ли в ней некоторой натяжки? Не откажите в любезности принять меня, так как мне крайне важно разрешить этот вопрос, а некоторые возникшие у меня мысли можно развить только в личной беседе. С Вашего позволения, я буду иметь честь посетить Вас послезавтра (в среду), в одиннадцать часов утра. Остаюсь, сэр, Вашим покорным слугой, уважающий Вас Эдуард Д. Мелоун». Ну, как? – торжествующе спросил я.
– Что ж, если ваша совесть не протестует…
– Она меня никогда не подводила.
– Но что вы собираетесь делать дальше?
– Пойду к нему. Мне бы только пробраться в его кабинет, а там я соображу, как надо действовать. Может быть, даже придётся чистосердечно во всём покаяться. Если в нём есть спортивная жилка, я ему только угожу этим.
– Угодите? Берегитесь, как бы он в вас сам не угодил чем-нибудь тяжёлым. Советую вам облачиться в кольчугу или в американский футбольный костюм. Ну, всего хорошего. Ответ будет ждать вас здесь в среду утром, если только он соблаговолит ответить. Это свирепый, опасный субъект, предмет всеобщей неприязни и посмешище для студентов, поскольку они не боятся дразнить его. Для вас, пожалуй, было бы лучше, если б вы никогда и не слыхали о нём.
Глава III
«Это совершенно невозможный человек!..»
Опасениям