а вы подали в розыск… Все-таки взгляните… Вдруг… – Полицейский откинул простыню.
Может, ему показалось, но бывшая жена даже не взглянула на труп.
Светлана Львовна посмотрела на полицейского.
– Ты такой тупой, да? Повторяю для тупых: здесь моего сына нет.
Полицейский смущенно сказал:
– Вы в этом уверены?
– Мой сын жив!.. Вы ни хрена не делаете и подсовываете мне трупы каких-то бродяг.
Представитель свиты, кивнул:
– Справедливая претензия Светланы Львовны. Плохо работаете, господа, очень плохо… Придется к себе пригласить для беседы полковника Морозова и строго указать на ваш, с позволения сказать, труд.
– Хорошо… Не смею настаивать. Так и запишем: предъявленный труп потерпевшего не является вашим сыном.
Леди кивнула в сторону бывшего мужа.
– А что этот недоумок признал в бродяге своего сына?
Полицейский спросил:
– Простите, под словом «недоумок» вы кого имели в виду?
Светлана Львовна не ответила, а вот Малишевский зато строго указал дознавателю, так сказать, поставил на подобающее ему место:
– Вы отлично поняли, кого из присутствующих имела в виду Светлана Львовна! Не стройте из себя дурака!
Полицейский впервые позволил себе улыбнуться, но улыбка, признаться, получилась кривая.
– Дураку проще жить.
– А, – представитель свиты, – обреченно махнул рукой, – что с ним разговаривать… Пойдемте отсюда.
Господа пошли в сторону двери. Полицейский уже в спины им сказал:
– Но вам следует подписать протокол опознания.
Малишевских, не обернувшись, бросил:
– Перебьешься…
– Не могу…
– Нарочным доставишь, нарочным… Я позабочусь! Гарантирую! А Светлана Львовна еще посмотрит, подписывать вашу бумагу или нет.
Они вышли. Савелий Иванович покачал головой.
– Придется, господа, за хамов принести мне извинения… Не понимаю, что у них за отношения, но не совестно, видать, власти ходить в пристяжных у какой-то владелицы швейной мастерской. Глядите, они связь не скрывают, нагло демонстрируют. Не боятся.
Патологоанатом спросил:
– А чего им бояться? Кого бояться? Нас, что ли?.. Вот вы нас назвали «господами». Но какие, скажите на милость, мы господа? – Помолчав, сам же и ответил на свой вопрос. – Быдло мы, а они господа так господа. Люди голубых кровей. Люди, имеющие бабки. И считают, что всё и вся в их руках. Люди, думающие, что вместе с деньгами будут счастливы даже на том свете.
Полицейский испуганно (очевидно, уже готовился к проблемам по службе) молчал и, пожалуй, строил планы, как выкрутиться и выйти из передряги с наименьшими потерями. Кто-кто, а он, простой дознаватель, понимал, что у сильного, то есть у богатого, всегда бессильный, то есть не купающийся в бабках, виноват. Он не был бойцом и не собирается им быть.
Воспоминания
Савелий Иванович Низковских утешает себя, что вот приедет частный детектив,