Завидую…
– Что, не с первого раза повезло?
– Увы! Со второй-то женой – ничего, нормально, а вот с первой… не получилось. Пришлось расстаться.
Фомин сочувственно спросил:
– Дети были?
– Один… Сын… Двадцать пять летом стукнуло.
– Женат?
– Непутёвым вырос…
– Вот как?
– Да… У такой матери… К тому же семейные неурядицы. Ведь умная женщина никогда не опустится до того, чтобы своего партнера обратить в тряпку, а постарается сделать все, чтобы тот чувствовал себя рядом с ней настоящим мужчиной. Глупая же женщина, наоборот, из кожи вон вылезет, чтобы любого мужчину превратить в ничтожество. Так что… Замнем для ясности.
– А во втором браке?
– Девочка… Двадцать ей… Ласковая… Учится на строительном факультете Уральского федерального университета…3 Без хвостов и даже без троек… Инженером будет. Возможно, говорит, открою свой строительный бизнес. Дай-то Бог!
Фомин, оторвавшись от книги, кивнул:
– Замечательно, когда есть цель.
– У вас, Александр Сергеевич, есть дети?
– Золотая парочка, – ответив, Фомин рассмеялся.
– Как вас понимать?
– Сначала родился сынулька, а через два года жена подарила замечательную дочурку.
– С ними всё в порядке?
– Более чем, Савелий Иванович! Вернусь домой —сына женю. Свадьба намечена.
– Как невестка?
– Клашенька даже не золото, а наидрагоценнейший бриллиант… Самородок, можно сказать.
Низковских вновь тяжело вздохнул.
– Доченька меня беспокоит.
– Чем же?
– Нет серьезных отношений… Нет, парнишки, вроде бы как, возле нее вертятся, но она всех отшивает. Как бы со своей «целью» в старых девах не осталась. Хочу внуков, очень хочу… Даже во сне вижу, как с внуками нянчусь.
Фомин, чтобы поддержать земляка и вселить в него надежду, утешительно заметил:
– Двадцать лет – не возраст… Вся жизнь у вашей девочки – впереди.
Конечно, общие слова, но других у него не нашлось.
– Надеюсь, – сказал Низковских и надолго замолчал.
Он смотрел на зеркальную гладь бухты «Омега», на переполненный отдыхающими пляж, на ватаги разновозрастных ребятишек, среди которых были и те, которые только-только встали на ноги, однако, несмотря на испуганные аханья и оханья отцов и матерей, дедушек и бабушек храбро резвились на мелководье. Он помнит, как ночью проснулся от грохота: сверкали молнии, на мгновенье освещая комнату, раскатисто ухали громы и в окна бился ливень, а море, скорее всего, штормило (вал выброшенных на берег зеленых водорослей о том свидетельствует). И что сейчас? Природа давным-давно угомонилась, царит абсолютный штиль, туч нет и в помине (они разбежались в разные стороны, солнце нежно ласкает своими щедрыми лучами всё вокруг. В том числе и его, Савелия Ивановича Низковских. Бакланы, резко перекрикиваясь