ахнула, а затем над площадью стал разрастаться гомерический хохот. Скульпторы добросовестно покрыли бронзовый монумент искусственной патиной, но нашёлся шутник, который в ночь перед открытием пробрался под покрывало и до блеска, как матрос пряжку ремня, отполировал у коня анатомически точно воспроизведенные гениталии. С тех самых пор памятник иначе, как «конь с яйцами», в городе не именовали. Напрочь забыв о всаднике. Чего только власти города не делали с конскими гениталиями: оксидировали, тонировали, красили, на ночь возле памятника наряды милиции выставляли… Всё без толку. Максимум две недели под бдительным надзором милиции памятник «в полном порядке» простоит, а затем опять достоинствами породистого жеребца заблистает. Пока, наконец, власти не решились на радикальную меру, и в один прекрасный день двое слесарей зубилами кастрировали бронзового скакуна. Трудились они весь день и чувствовали себя под издевательскими замечаниями собравшейся толпы похуже, чем если бы сами подверглись аналогичной операции. В живую, без наркоза. Естественно, что после этого смельчака, рискнувшего восстановить памятник в первозданном виде, не нашлось. Слишком хлопотное дело. Но народное название монумента сохранилось. И когда кто-нибудь из дотошных приезжих, осмотрев памятник, осторожно интересовался: «А где же эти самые… с которыми?», старожилы острили: «На седло перекочевали!» и, смеясь, рассказывали подлинную историю.
Именно возле этого памятника таксист меня и высадил, поскольку половина площади перед зданием ипподрома была забита легковыми машинами.
Выбравшись из такси, я окинул взглядом памятник. Бронзовый командарм мрачно восседал на изуверски выхолощенном животном и грозил миру обнажённой шашкой. То ли собирался мстить за издевательства над любимым конём, то ли всё окружающее в целом ему не нравилось. Существовало поверье, что если долго стоять и смотреть на памятник, то он на мгновение может предстать перед глазами в первозданном виде. То есть, блистая отполированной бронзой конских гениталий. И если такое случится, в этот день тебе сказочно повезёт в тотализатор.
Сказочное везение мне было край как необходимо, однако стоять и пялиться на памятник до зелёных веников в глазах времени не было. Лишь минуту позволил себе посмотреть, но ничего не померещилось.
Возле входа на ипподром я купил у чумазого босоногого мальчишки программку состязаний и отошёл в сторонку от скопившейся толпы, чтобы ознакомиться с регламентом и попытаться самостоятельно разобраться, что здесь к чему и по чём. В программке значилось три заезда в бегах и пять скачек (чем бега отличаются от скачек, я, честно говоря, не понял). Скачка на Большой приз города значилась последней, и в ней участвовало восемь лошадей. Были перечислены имена лошадей, возраст, масть, их хозяева, фамилии конников и жокеев. В этом я более-менее разобрался, но вот как ставить ставки не понял. Такой же тёмный лес, как и масть лошадей. Как не знал я, чем отличается буланая лошадь от саврасой, так точно не мог понять,