появились и исчезали трепещущие, изменчивые нити пульсационных напряжений.
Любой навигатор знает – силовая линия аномалии всегда связана с реально существующим физическим объектом.
Значит, в трехмерном континууме сейчас, в данную секунду, царил настоящий содом.
…Шел тридцать второй год Галактической войны.
Лейтенант Иверзев мог при желании сосчитать по пальцам количество людей, входящих в экипаж десантного фрегата «Гекуба». Их было пятеро. Остальное – машины.
Одни кибермеханизмы несли вахту на постах, другие обслуживали системы фрегата, третьи, в ожидании своего часа, возвышались в парковочных ангарах предстартовых накопителей – идеальные боевые машины, не знающие усталости, боли, страха, преданные лишь четко определенным программным целям своего существования.
Смыслом их бытия являлась война.
Порой Иверзеву казалось, что он медленно сходит с ума.
Ему было страшно. Страшно и одиноко.
Пятый год… Он уже наизусть знал каждую царапинку на приборных панелях, ему давно опостылел въевшийся в разум, медленно пожирающий его танец тонких вездесущих зеленоватых линий.
Он устал от пустоты, как внутренней, так и внешней.
Казалось, что это никогда не закончится.
…Он с трудом оторвал взгляд от полусферы масс-детектора, быстро пробежав пальцами по текстоглифным клавишам, шифрующим последовательности команд.
Идентификация точки пространства.
На информационном экране возникла приевшаяся до тошноты надпись:
Ждите.
Наконец внутри многочисленных приборных панелей раздался мелодичный тоновый сигнал.
Точка пространства идентифицирована. В данном районе дислоцирована станция ВПК.
Далее шли технические характеристики автоматического завода – пятидесятикилометровой многоуровневой сферы, – настоящей искусственной планеты, где из поставляемого грузовыми кораблями сырья изготавливались секции бронеплит обшивки для строящихся кораблей флота.
Еще один электронно-механический мир, работающий исключительно на войну.
Проклятие…
Они не могут пройти мимо. Станция являлась одним из важнейших стратегических объектов данного сектора.
Палец Иверзева на мгновение застыл, прежде чем коснуться сенсора интеркома.
Принятие решения. Последнее право, которое еще не отняли у людей вездесущие машины. Порой в такие секунды к горлу подкатывал горячий, удушливый ком и хотелось не то расхохотаться, не то зарыдать в истерике – разве это право? Разве он может не доложить? Или случится чудо: командир корабля, выслушав сообщение, не примет заранее известное решение?
– Навигационная рубка вызывает командный пост.
– Командный на связи.
– Система «Ариадна» фиксирует пульсационные напряжения аномалии. Район идентифицирован как точка дислокации шестнадцатой станции ВПК.
– Идет бой?
– Однозначно. По данным масс-детекторов, в трехмерном континууме маневрируют как минимум три крупнотоннажные боевые единицы.
– Класс?
– Невозможно определить. Но думаю, это штурмовые корветы Флота Колоний.
– Так «невозможно определить» или «корветы»?! – резко переспросил капитан «Гекубы».
Иверзев не ответил. Как объяснить свое интуитивное понимание, которого нет ни у одного автоматического локационного комплекса? Он столько времени провел за монитором масс-детектора, что стал своего рода провидцем. Не станешь же докладывать о тонких, едва приметных завитках, видимых лишь при максимальном увеличении. Иверзев знал– именно так отражается в структуре аномалии работа плазменных двигателей, а по спирали подобные установки расположены лишь у штурмовых корветов Флота Колоний.
Парадокс – все они измотаны глобальным чувством одиночества, ощущением собственной ничтожности перед бездной космического пространства, но тем не менее тихо ненавидят друг друга…
– Это корветы, – с усталым равнодушием, которое всегда накатывало, как ледяная волна, в ожидании неизбежного боя, ответил Иверзев. В таком состоянии он вполне мог послать командира куда подальше. Хуже все равно не будет.
Мог, но не послал.
Надежда. Почему она не покидает измученный войной рассудок? На что я надеюсь?
– Перевести секции гипердрайва в режим экстренного всплытия! Иверзев, твоя задача: найти безопасную точку гиперперехода с таким расчетом, чтобы станция оказалась в радиусе досягаемости для аэрокосмических истребителей и десантно-штурмовых модулей.
– Есть, сэр.
Командир десантного фрегата «Гекуба» капитан Френк Хуберт до недавнего времени являлся старшим оператором орудийно-ракетного комплекса «Прайд». Он служил на крейсере класса «Интерпрайз», но война, продолжавшаяся уже четвертое десятилетие подряд, вконец обескровила