морского бриза окутал меня, и я понял, откуда он исходил. Это ее я почуял, едва переступив порог исповедальни. Она уже была здесь.
– Ты часто слушаешь исповеди других людей? – спросил я, отчасти забавляясь.
– Иногда.
Ее ответ последовал так быстро. Я не мог не восхититься этой девчонкой. Мне нравилось, что искренность давалась ей с такой легкостью, и я надеялся, что сам был тому причиной.
– Я тоже лгу, – призналась она.
– Кому?
– Своей семье. Постоянно их обманываю.
– О чем ты им лжешь?
– Обо всем, лишь бы они были счастливы. Говорю, что со мной все в порядке, когда на самом деле это не так. Вижусь со своей матерью, хотя мне это запрещено. Я лгу о том, каких усилий мне стоит преданность.
– Утаивать от них правду так необходимо?
– Да, это так же обязательно, как их желание знать о каждом моем шаге… – Девичьи пальцы заскользили вниз по ширме, легко царапая ее ногтями. – Они до сих пор видят во мне беспомощного ребенка.
– Похоже, так и есть, – предположил я. – То есть по голосу слышно, что ты очень юна.
Она усмехнулась, словно бросая мне вызов.
– Я уже в шесть лет была старухой. Ты это слышишь?
Прищурившись, я пытался во всем разобраться. Ее голос, все, что она сказала, кто она… В шесть лет была старухой. Она слишком быстро повзрослела. Вот, что хотела сказать незнакомка.
Отклонившись назад, я наблюдал, как двигается темный силуэт по ту сторону ширмы. Мне не терпелось увидеть ее, но не хотелось заканчивать разговор.
Девушка сказала, что не сможет говорить со мной, если я ее увижу. Означало ли это, что мы знакомы?
– Мы ведем себя хорошо только потому, что боимся последствий. Если их устранить, каждый покажет свою истинную сущность. Снимет маску.
– Или наденет, – ответила она. – В конце концов, прячась, ты обретаешь свободу, не так ли?
Да, полагаю…
– Тебе нравится ощущать на себе маску? – прощебетала девчонка, сменив тему.
Это оказалось так неожиданно, что мое сердце пропустило удар.
– Почему ты задала этот вопрос?
Она знала, кто я такой, и знала, что сегодня Ночь Дьявола.
– Мне нравится. Так же, как эта ширма и темнота. Это почти то же, что носить маску, правда?
Отчасти.
– Я могу оказаться кем угодно. – Ее слабый голос окреп, стал игривым. – Я могу быть девочкой, с которой ты вырос. Одноклассницей. Чьей-то младшей сестрой. Ребенком, которого ты нянчил, когда тебе было шестнадцать…
Я улыбнулся, представляя себе эту картину. Пусть ее голос было сложно узнать, но это вовсе не значило, что мы не знакомы. Вполне возможно, я проходил мимо этой девушки в коридорах каждый день, даже не оглядываясь. А может, она подружка кого-то из моих приятелей или дочь садовника. Кто знает?
– И ты тоже можешь оказаться кем угодно, – размышляла она. – Парнем моей подруги, учителем, в которого я была влюблена, одним из друзей моего отца. Ты можешь поделиться со мной