сказал Царьков, – Валерий Игоревич Нестеренко, из Москвы к нам. Уже успел отличиться… А это Санька, он, между прочим, в штаб по раскрытию убийства Нетушкина входит.
– Без охраны ходите, Валерий Игоревич? – с усмешкой спросил Санька – сорокалетний опер с испитым лицом.
– У него охраны целый джип на улице, – ответил Царьков, – если бы Нетушкина так охраняли.
– А какая по поводу Игоря официальная версия? – спокойно спросил Сазан.
– А ты сегодняшних газет не читал? Там очень все интересно написано про происки иностранной разведки.
– А если без газет?
Санька пожал плечами.
– А если без газет, то это уж как начальство договорится с Спиридоном. Оно у нас сговорчивое, начальство-то.
– Значит, по-твоему, Игоря убили по приказанию Спиридона?
Санька с Царьковым очень пристально смотрели на залетного московского гостя.
– Похоже на то.
– А кто конкретный исполнитель? Лесько?
– Не знаю, – сказал Царьков, – мы еще Лесько на предмет того, что он делал двадцать третьего, не проверяли.
– А чей был серый «опель?» – спросил Сазан. – Угнанный?
– Нет. Машина зарегистрирована на тещу Лесько. Он на ней по доверенности ездил.
Валерий слегка поднял брови.
– Видать, спешили братки-то, – усмехнулся Царьков, – ты когда в город приехал?
– Около четырех.
– Ну вот, видишь. А через шесть часов в тебя уже стреляли. Некогда при таких-то темпах машины угонять.
– А ствол откуда?
– Уточняем, – это был хмурый Царьков.
– Он, этот ствол, уже наследил при одной разборке, – сказал Санька, – из него два месяца назад на дискотеке одного парня ранили.
В кабинете наступила тяжелая тишина. Три опера смотрели на хорошо одетого москвича. Так дворовые псы смотрят на случайно забежавшего в палисад волка.
– Да, гражданин Нестеренко, – сказал Царьков, – пойдемте в соседний кабинет, я с вас сниму показания, как в вас стреляли, и езжайте-ка вы себе подобру-поздорову, поскольку закрывать вас указания не было. Небось, проголодались уже. Осетринка вас ждет в кабаке.
Валерий, пожав плечами, шагнул за Царьковым из кабинета. Опера даже не поднялись из-за стола с газеткой и водкой.
Валерий вышел из здания милиции около часа дня. Яркое весеннее солнце заливало улицу, отражаясь в пыльных стеклах магазинов и оплывших сугробах, с гигантских сосулек, похожих на фаллосы, по нечищенному тротуару немолчно барабанила капель, и Валерий невольно обратил внимание на цвет тающих сугробов: в районе комбината они были какие-то переливчато-синие, а здесь, в центре, – здорового белого цвета.
Два джипа с московскими номерами по-прежнему красовались под окнами областного УВД. При виде Валерия один из джипов немедленно подкатился к самому входу.
– Куда едем? – осведомился Муха, запрыгивая в джип вслед за Сазаном.
– Домой к Игорю. То есть к Яне.
Полковник