проводил взглядом листок бумаги, на котором уголовный художник изобразил нечто вроде «ручки-ножки-огуречик», и горестно вздохнул.
Город. Трактир Солли
Вот и начинается его самостоятельная жизнь.
От волнения Филипп чувствовал себя как замороженный карась. Его глаза остекленели, окружающая действительность воспринималась сквозь какую-то мутную пелену, и он почти не моргал. Немного успокаивало тепло, исходящее от лошади, но, когда они добрались до трактира и спешились, пропитанная пивом одежда начала остывать, и Филипп снова замерз.
– Да-а… – протянул крепкий темноволосый мужчина, осматривая дрожащего юношу со всех сторон и критически хмуря брови.– Мягко говоря, не богатырь. Ноги не то вывихнутые, не то кривые до невозможности… и штаны мокрые! Какой-то он дохлый на вид, а, Солли?
Тот, кого он назвал Солли, только махнул рукой и даже не посмотрел в их сторону.
С их приездом в трактире поднялся настоящий переполох. Со скрипом въехала в паз наружной двери разбухшая задвижка. Сэр Хендрик, недовольно ворча, сменил свою модную куртку с кружевом на простой жакет, рукава которого ему были явно длинны. Темноволосый мужчина вручил ему шесть золотых монет из пухлого кошеля с деньгами, и сэр Хендрик моментально повеселел.
Какие-то люди укладывали большую дорожную сумку, тесно утрамбовывая в ней вещи. Взъерошенные слуги приносили с заднего двора и из кладовой то, что требовал новый хозяин Филиппа, и складывали кучками на лавках. Те, кто был занят упаковкой, кричали, что все не поместится. Те, кто приносил, возражали, что должно поместиться, «потому что там без этого никак не обойтись». Сам Хендрик беззлобно переругивался с седоволосым мужчиной и попутно писал на бумажке длинный список имен под диктовку трактирщика. И все, буквально все страшно спешили.
Подъехавшую карету никто не услышал. Господину в черном мундире пришлось звонить не меньше пяти раз, пока его наконец впустили. Ничего удивительного, что вид у него был ужасно недовольный.
– Кто тут Кендрино? – спросил он, грозно сверкая глазами на собравшихся в зале.
– Кендр! – поправил его молодой граф, выступая вперед.– Жаль вас разочаровывать, сэр, но, кажется, это я.
– Сын трактирщика? – уточнил господин в черном.
– Да! – твердо отчеканил сэр Хендрик.
– К длительному обучению готов? Вещи собраны?
– Да!
– Прощайтесь,– устало велел незнакомец.
Хендрик запечатлел на щеке Солли холодный поцелуй. Трактирщик нервно хихикнул и промокнул платком слезы, но Филипп заметил, что его глаза были абсолютно сухими.
– Почему не в форме? – уже миролюбивей спросил господин в мундире, доставая из планшета, который держал в руках, карандаш и бумагу.
– Не хочу мять в дороге, форма с собой.
Господин в черной одежде кивнул, поставил галочку в бумажке, которую держал в руках, убрал планшет и велел разместить в багажном отсеке их сумки. Трое вооруженных людей почтительно проводили заторможенного Филиппа до кареты и слегка подтолкнули