сигарету, нюхал белый мягкий цилиндрик, иногда покусывал фильтр, а то и зажигалкой чиркал, но не прикуривал. Любимая девушка категорически требовала, чтобы у их будущих детей был некурящий папа.
Вообразив карапуза с ее глазами и своим носом, Игнат снова улыбнулся прежней улыбкой патологически счастливого идиота. И как раз на циферблате кухонных ходиков, клевых – с двумя гирьками и картинкой «Утро в сосновом лесу», типа Шишкина, длинная с короткой стрелки встали перпендикулярно по отношению друг к другу. Девять часов, можно звонить любимой, ибо ее братишка и родители собирались до девяти отбыть на «садовый участок». Она ненавидит грядки и возню со стройматериалами, она осталась одна дома, и некому, кроме нее, снять трубку, такую же, кстати, как и у Игната, – с радиоантенкой.
«Нет бы родственникам невесты свалить «на дачу» вчера! Жаль, дом на участке еще не построен, в палатке пока ночевать холодновато», – подумал Игнат, запахнул плотнее халат, вернулся в комнату, схватил вожделенное переговорное устройство, торопясь, нажал клавишу повторного набора номера.
Редко, но случается: звонишь кому-то и нечаянно вклиниваешься в чужой разговор. Гораздо реже подключаешься к разговору абонента, которому позвонил. Этакая редкость приключилась сегодня с Игнатом: едва набрались семь цифр телефонного номера невесты, как он услышал ее голос:
– Познакомились шестого марта, через три дня он сделал мне предложение. Я тебе звонила, я пыталась с тобою...
Любимую перебил грубый мужской баритон:
– Я уезжал в командировку. Вернулся вчера, гулял с собакой до часа ночи, пытался до тебя дозвониться и с сотового, и с каждого встречного таксофона...
Игнат тихонечко усмехнулся. Неизвестный приятель без пяти минут супруги вдоволь наслушался минувшей ночью коротких гудков. И тон, наверное, именно поэтому у него столь жесткий, а она вроде бы как оправдывается, дуреха.
Игнат решил было вмешаться в чужой... да нет, не в чужой, а, скорее, в разговор близкого человека с неизвестным, пока, мужиком, в разговор второй половинки себя с другом, с ее другом и, значит, в скором времени и его, Игната, товарищем. Контуженный счастьем жених не подумал, почему это вдруг дружок невесты пытался ей дозвониться в час ночи и с улицы, не обратил внимания на эту подозрительную странность. Игнат раскрыл было рот, собираясь произнести нечто юморное, вроде: «Вашу беседу записывает ФСБ. У нас кончилась магнитофонная пленка. Будьте любезны, прервитесь, пока мы не поменяем кассету». Игнат набрал побольше воздуха, настроился на шутку, сосредоточился, чтобы не рассмеяться на полуслове, и тут в ухе у него всхлипнуло:
– Ради бога, не вешай трубку! Я вынуждена выйти за него замуж! Я беременна! От тебя, придурок!
И она заплакала. А Игнат вместе с неизвестным «придурком» одновременно задали один и тот же вопрос. Игнат произнес вопросительно-восклицательное словосочетание про себя, телефонный собеседник любимой девушки – вслух:
– От кого?!
–