эффектом. – Вот так…
Лариса не стала торопить события и расспрашивать, а выставила бутылку на стол вместе с закуской. Она уже поняла, что Святский относится к типу алкоголиков-хвастунов и болтунов. Это было ей на руку. К тому же она рассчитывала, что бутылка сделает его более разговорчивым.
Взгляд Святского на гастрономические прелести, доставленные из ресторана Ларисы, был скептическим, чем немало поразил ее. Это был взгляд рафинированного английского лорда, которого занесло волею судьбы в маленькую шотландскую деревню, где он был вынужден довольствоваться скромным крестьянским обедом.
Выпив первые пятьдесят граммов, он крякнул, причмокнул и тут же начал быстро-быстро говорить, презрительно вытянув губы трубочкой:
– Эта колбаса ненастоящая… Я вам точно говорю. Вот в Москве, еще тогда, при социализме, в одном посольстве я ел сервелат. Отличный сервелат, отличный! Сейчас такого нет. Настоящий, твердый, его чистить не надо было.
– А вот салат попробуйте, Виталий Георгиевич, – подвинула Лариса пластмассовую плошку.
– Оливье, – с видом знатока резюмировал Святский. – Самое лучшее оливье делают во Франции.
– Вы и там были?
– Приходилось, – кратко ответил Святский. – Где только не бывал… Это сейчас все развалилось, все ушли кто куда. А я вот… На пенсию вышел по возрасту, а раньше был переводчиком в КГБ. Бывало, вызовет меня Роман Абрамович, полковник, и говорит: «Виталь, дело есть одно, сложное. Никто, кроме тебя, не справится. Там нужно английский знать досконально». Я говорю – ноу проблем, тэйк ит изи! Меня сразу – в самолет, завтра я на месте, обед, виски, лейтенант честь отдает… Чай, кофе «Арабика» настоящий. Нормально? – спросил он и тут же сам себе ответил: – Нормально… Возвращаюсь – Роман Абрамыч говорит: «Молодец!» Открывает ящик, достает конверт, говорит – бери! Я беру, раскрываю, а там – пятьсот… Нет, семьсот… баксов. Вот так! Это еще тогда было, при советской власти…
– А что же вы делали? – решила спросить Лариса, удивленная рассказом хозяина убогого жилища.
– О-о-о! – поднял палец вверх Святский и ухмыльнулся. – Об этом я до сих пор говорить не могу. Секретность… Сорри.
Котова понимающе кивнула и подлила водки в стакан бывшего разведчика. Она видела, что ему самому до смерти хочется продолжить рассказы о своем боевом прошлом и что он только ломается и тянет время, набивая себе цену. Святский опрокинул еще одну рюмку и, придвинувшись к Ларисе, доверительно сказал, оттопырив нижнюю губу:
– Вы – умная женщина! Сразу видно, умная. С вами можно откровенно говорить. Я… разведчик. Не говорю с первым попавшимся, а вы, я вижу, нормальный человек. Вас как зовут?
– Лариса, – коротко ответила Котова.
– Чем занимаетесь? – отрывисто спросил Святский, в котором неожиданно проснулись его профессиональные рефлексы – если, конечно, он не врал насчет своего прошлого.
Лариса внутренне отметила, что он допустил непростительную ошибку с точки зрения разведчика, как-то: пустил