сказал Ангел задумчиво. – Так оно, верно, и есть – что-нибудь в этом роде. Мне теперь припоминается: иной раз, когда я засыпаю или когда задремываю под полуденным солнцем, мне вдруг привидятся странные помятые лица, вроде вашего, и деревья с зелеными листьями на ветвях, и вот такая несуразная, неровная земля, как здесь… Так оно, верно, и есть. Я упал в другой мир.
– Иногда, лежа в постели, – начал Викарий, – уже в полусне, я, случается, вижу лицо, такое же красивое, как ваше, и странную ослепительную панораму, чудесные картины, проплывающие мимо, парящие над ними крылатые тела, расхаживающие взад и вперед дивные – а иной раз и грозные – образы. И мне даже слышалась порой звучащая в моих ушах сладостная музыка… Возможно, когда наше внимание отвлечено от чувственного мира, от давящего на нас окружающего мира, – например, когда мы переходим в сумрак отдыха, то другие миры… Совсем как со звездами: звезды, эти иные миры в пространстве, мы видим, когда отступает сияние дня… Художники-сновидцы, те видят подобные вещи более явственно…
Они посмотрели друг на друга.
– И я каким-то непостижимым образом упал из своего родного мира в этот ваш мир! – сказал Ангел. – В мир моих снов, ставших явью. – Он посмотрел вокруг. – В мир моих снов.
– Умопомрачительно! – сказал Викарий. – Это, пожалуй, наводит на мысль, что (гм-гм), что четвертое измерение все-таки существует. В каковом случае, разумеется, – продолжал он с жаром, так как любил геометрические умозрения и даже несколько гордился своими познаниями в этой области, – можно мыслить любое число трехмерных миров: они существуют бок о бок, и каждый для другого – только смутный сон. Нагромождены мир на мир, вселенная на вселенную! Это вполне возможно. Нет ничего невероятнее абсолютно возможного! Но удивительно, как же это выпали вы из вашего мира в мой…
– Быть не может! – сказал Ангел. – Олень и лани! Совсем, как их рисуют на гербах. Но как все это дико! Неужели я и вправду не сплю?
Он протер глаза крепко сжатыми кулаками.
Шесть или семь пятнистых оленей прошли вереницей наискось через строй деревьев и остановились, приглядываясь. – Нет, это не сон, – сказал Ангел. – Я в самом деле подлинный, осязаемый ангел; ангел в Краю Сновидений.
Он рассмеялся. Викарий стоял, рассматривая его. Его преподобие скривил по своему обычаю рот и медленно поглаживал подбородок. Он спрашивал себя, не попал ли и он в Страну Снов.
VII
В стране ангелов, как узнал Викарий из дальнейших разговоров, нет ни боли, ни горести, ни смерти, нет женитьб и сватовства, рождения и забвения. Только временами возникают новые предметы. Это земля без холмов и долин, дивно ровная земля, где мерцают странные строения, где непрестанно светит солнце или полный месяц и непрестанно веют тихие ветры сквозь узорные сплетения ветвей, играя на них, как на эоловых арфах. Это Страна Чудес, где в небе парят сверкающие моря с плывущими по ним неведомо куда караванами странных судов. Там цветы пламенеют в небе, а звезды горят под ногами, и там дыхание жизни – услада. Земля уходит в бесконечность, – там нет ни солнечной системы,