всего рода, князь Фёдор Михайлович Ижеславский, выехал из Литвы ко двору Василия III летом 1526 г. Земли свои на территории Великого княжества Литовского он потерял. Поскольку его матерью была дочь князя И.Ю. Мстиславского, не имевшего сыновей, князь Фёдор стал именоваться «Мстиславским»[43]. Выезжему князю государь пожаловал в вотчину город Ярославец с округой, плюс дал «в кормление» подмосковную Каширу (иными словами, он стал там наместником, а потому «кормился» от разных сборов и податей). Это был весьма щедрый дар. За него Фёдор Михайлович обещал верно служить Василию III, не иметь никаких сношений с Литвой и не помышлять об отъезде к иному государю. Племянница самого великого князя московского вышла за него замуж. Иными словами, князя постарались покрепче привязать к Московскому правящему дому. Тем не менее он, мысля в категориях аристократии того времени, видимо, всюду искал более выгодной службы. Подозревали, что он ведет переговоры с польским королем Сигизмундом. Отношение московского правительства к нему утратило теплоту. Князь даже испытал на себе кратковременную опалу. Прощенный, он не смирился и попробовал бежать. В Москве на возможность «переезда» всегда смотрели косо, а за попытку уйти за рубеж наказывали сурово. Поэтому за «рецидив» Фёдору Михайловичу вмазали крепко: он лишился Ярославца и вместо него получил волости поскромнее – Юхоть и Черемху в Ярославском уезде. Кроме того, князь вынужден был подписать еще одну «запись на верность» Василию III – под угрозой церковного проклятия. Впоследствии Фёдор Михайлович, видимо, утихомирился и не делал новых попыток побега. Со второй половины 1520х до 1539 г. ему постоянно давали важные военные поручения. В частности, князь неоднократно возглавлял московские полки. Ему доставались ключевые посты в обороне южных и восточных границ России от татарских набегов. В 1536 г. князь отбил татарский набег под Муромом. В 1540 г. он скончался.
Князья Мстиславские были в России «своими». Они выехали из Литвы, и в их крови, конечно, была литовская примесь, восходившая к роду державных правителей ВКЛ… Но ее давно разбавила почти до полной прозрачности славянская кровь. К Москве в ту пору выехало с западно-русских земель немало князей. Разница в языке тогда была едва различимой и должна была скоро сгладиться. Родня Мстиславских служила при дворе московских государей еще со времен Ивана III. Веры Мстиславские придерживались православной. Так что от прочей знати Московского государства они отличались, как ложка клубничного варенья от содержимого банки клубничного варенья, сваренного чуть раньше.
Василий III сохранил некоторое недоверие к Михаилу Фёдоровичу. Поэтому места в Боярской думе князю не досталось. Подобное недоверие не было чем-то необычным. Выходцам из-за рубежа, потомкам удельных князей, а также тем, кто служил при дворах удельных князей, крайне редко в первом же поколении доставалось место в Думе. Оно и понятно: тогда опасались допускать к кормилу высшей власти людей сторонних.
Но для Ивана, единственного сына Фёдора