что в последний. Солнце заволакивал постоянный дым от артиллерии и горящих зданий, в воздухе стояла густая вонь разлагающихся трупов, канализации и пороха. Гул вертолетов заглушал крики муэдзинов, по пять раз в день призывающих мусульман на молитву. Но хуже всего был неотступный страх.
Сейчас Росс сидел на матрасе у себя в палатке, скреб отрастающую бороду – она постоянно чесалась – и набирал на ноутбуке, подключенном к Интернету через спутниковую связь, очередной репортаж для «Санди таймс». Словно мало было тревог и физических неудобств, мучало Росса и еще одно: он ощущал себя кем-то вроде обманщика.
Год назад он опубликовал хвалебную статью о своем бывшем однокласснике: этот парень несколько лет назад потерял на войне оба глаза и правую руку, однако живет полноценной жизнью, женился, стал отцом двоих детей и даже катается на лыжах. В заключение шли трогательные слова о героизме современных британских солдат – героизме, о котором, увы, слишком мало знает широкая публика.
Среди высоких армейских чинов эта статья вызвала восторг; Росса немедленно пригласили побывать в зоне боевых действий и увидеть все своими глазами. Однако были отклики и совсем иного сорта. Росс получил множество электронных писем от военных всех чинов и специальностей – одни называли свои имена и звания, другие предпочитали остаться анонимными – с ужасными историями о том, как правительство Британии бросает солдат на произвол судьбы, а сокращение военного бюджета и, соответственно, нехватка и плохое качество техники ведет ко множеству смертей, которых можно было бы избежать.
В «Санди таймс» подготовили необходимые документы и отправили Росса на обязательные трехдневные курсы в Хертфордшире под названием «Выживание во враждебном окружении». Оттуда он вылетел кружным путем, на военном самолете «С-130 Геркулес». Родную газету попросил об одном: не печатать об армии ничего критического, пока он не вернется. Ссориться с людьми, которые будут отвечать за его безопасность, Россу совсем не хотелось.
А критиковать было что – в этом Росс убедился очень скоро! С собственными солдатами британское правительство обращалось хуже, чем со скотом. Длинный список безобразий включал в себя нестреляющие винтовки, автомобильную броню, не спасающую от мин, и полное отсутствие сигнальных маячков, предотвращающих потери от так называемого дружественного огня.
В последней своей заметке Росс процитировал – по просьбе информанта, анонимно – офицера в достаточно высоком чине: тот сказал, что действующая армейская техника остается на уровне 1980-х. А в довершение всего государство не оказывало почти никакой поддержки раненым, в том числе и тем, кто получил на войне страшные увечья и стал инвалидом. Обо всем этом писал сейчас Росс, стараясь не прислушиваться к отдаленным – а иногда и не столь отдаленным – взрывам, одиночным выстрелам и автоматным очередям, вспарывающим тишину ночи.
Все военкоры из разных стран знали друг друга, общались как старые приятели, и Росс среди них чувствовал себя чужаком. Прикомандированный к нему фотограф тоже принадлежал к этой компании.