как они тихо спорили за моей спиной, аристократические интонации барона смешивались с ругательствами Стокера. Я вытянула руку, и он резко окрикнул меня:
– Не трогайте! Я чуть не целый год убил на то, чтоб раздобыть эту проклятую лягушку, и найти ей замену практически невозможно.
Если он надеялся, что его резкость меня испугает, значит, следовало с самого начала показать, что это не так. Я взяла банку в руки и повернулась к ним с милой улыбкой.
– В таком случае вам следует лучше заботиться о ее сохранности. Герметизация в банке нарушена и защитный раствор испорчен. Кроме того, кажется, что экземпляр очень плохо закреплен. Жаль, очень жаль, ведь это такая милая маленькая Phyllomedusa tomopterna.
Его мускулы напряглись.
– Как ясно написано на этикетке, это Phyllomedusa tarsius.
– Да, я вижу, что написано на этикетке, но это неверно, что можно определить по окраске задних лапок. У этой они ярко-оранжевые, с выраженными тигриными полосками. А у tarsius лапки зеленые. Я, право, очень удивлена, что вы этого не увидели. Мне казалось, что такой неутомимый коллекционер должен был заметить эту разницу. Но, может быть, у вас просто не было возможности изучить ее более тщательно.
Мистер Стокер слушал меня с открытым от изумления ртом, но быстро опомнился.
– Уверяю вас, мисс Спидвелл, я прекрасно знаком с этим конкретным экземпляром, потому что сам раздобыл его в джунглях Амазонки.
Я пришла в восторг. Конечно, его манеры были просто ужасны, а отношение к гигиене – сомнительное, судя по состоянию его рук, но всякий человек, побывавший на Амазонке, заслуживал того, чтобы с ним побеседовали.
Очевидно, мистер Стокер не разделял моего интереса к этому разговору, потому что он вновь повернулся к барону в последней попытке его переубедить.
– Мне некогда присматривать за твоими девицами, Макс. К следующему месяцу я должен закончить этого чертова слона – иначе лорд Розморран мне не заплатит.
– Дорогой друг, я бы не просил, если бы не было острейшей необходимости.
Мистер Стокер ничего не ответил, и барон, почувствовав, что побеждает, надавил еще:
– Прошу тебя об одной-единственной услуге, в память о тех опасностях, что мы пережили вместе.
Мистер Стокер залился краской.
– Это очень изощренная форма шантажа, Макс, – напоминать людям об их долгах. Хорошо, будь я проклят, но я всегда был человеком слова. Я все выполню, оставлю леди здесь до тех пор, пока ты ее не заберешь.
Барон похлопал друга по плечу.
– Этим ты отдашь свой долг сполна.
– Не могу понять, каким образом, – возразил мистер Стокер. – Властные девицы вовсе не в твоем вкусе.
Я прилежно пропустила оскорбление мимо ушей и вернула филломедузу на место. Барон сразу же собрался уходить, попрощавшись со мной как истинный тевтонец: склонившись над моей рукой и лихо щелкнув каблуками.
Он задержал мою руку в своей и внимательно посмотрел на меня.
– Дитя мое, оставляю вас под надежной защитой, более надежной, чем мог бы обеспечить