остаются лишь повадки хищного зверя, привыкшего убивать.
Без колебаний, без сожалений, без моральных терзаний от чрезмерной жестокости. Скрывающаяся в глубинах сознания животная сущность вышла на передний план, превратив меня в совершенную машину уничтожения.
На то, чтобы перебить большую часть чужаков, понадобилось около трех минут. Дезорганизованные внезапной атакой, они не оказали сильного сопротивления.
Зато на выходе из корабля поджидал сюрприз в лице семерки баронских гвардейцев.
Полностью экипированные и готовые к бою, они стояли у открытого шлюза рядом с еще не остывшими трупами беглецов, успевших удрать с места побоища.
Сначала мелькнула мысль, что они прибыли на подмогу. Но затянувшееся молчание и недвусмысленные позы бойцов, готовых к стрельбе, говорили лучше всяких слов, что дело нечисто.
Когда один из них чуть дернулся, у меня не оставалось выбора, как только метнуть в торопыгу секиру и в быстром прыжке уйти с линии прямого огня.
Не знаю, скорее всего, меня, наверное, прикончили бы прямо там, все же хорошо тренированная элита вооруженных сил баронства Канваль это не то же самое, что кучка оборванцев в легких планетарных бронниках.
К счастью, умирать не пришлось. На шум явились местные представители правопорядка в весьма внушительном количестве и с вполне законными требованиями сложить оружие.
На что получили категорический отказ в форме бешеной стрельбы.
Сначала были ликвидированы они, потом с моего согласия, как формального владельца корабля, полисы в штурмовой броне при поддержке дроидов зашли на борт и добили оставшихся гвардейцев.
Как оказалось, остальные четырнадцать рыл тоже успели напялить бронескафы, рассредоточившись по лайнеру.
– Ну и что это за хрень? – спросил я Ламонта, входя в одну из комнат отдыха после душа и переодевания.
В коридоре у дверей молчаливыми черными статуями застыли спецназовцы, по моей прямой просьбе взявшие в оборот всех находившихся на борту, включая прислугу и сам экипаж корабля.
– Мятеж? Бунт? Заговор? Как это сейчас принято называть?
Стюарт Ламонт, побледневший, удивленный происходящим явно не меньше моего, покачал головой, не зная, что ответить.
– Ваша милость, уверяю, не представляю, что здесь творится, но могу однозначно сказать, что не имею к этому никакого отношения.
От былого налета надменности не осталось и следа. Старик выглядел крайне растерянным.
Все еще полностью не доверяя ему, но уже и не горя желанием пристрелить, я махнул рукой в направлении выхода.
– Пойдемте. Лиманцам удалось одного взять живым. Его быстренько подлатали, ранение оказалось не смертельным. Сейчас его держат в камере под охраной.
– Власти станции пошли на сотрудничество? – спросил управляющий баронства, опасливо косясь на матово-темные забрала стоящих в коридоре полицейских.
– Еще как, – утвердительно произнес я. – У них там переполох не меньше нашего. Выяснилось, что первая