он для Леса и его обитателей, ведь мы не способны осязать собственный запах. Дух «руси» (одно из древних значений этого слова – «свет», сейчас оно сохранилось только в прилагательном «русый») для темного Леса по определению чужой. Да и в те стародавние времена, когда душа наших предков населила Лес упырями, лешими, болотниками и кикиморами, не было еще и в помине никаких «русских», там жили совсем иные племена.
Давайте вновь ненадолго свернем с главной тропы, чтобы впредь не запутаться в этнонимах. Итак, во времена, когда молодой славянский протоэтнос начал слагать свои сказы, никаких «русских», а тем более «россиян», и в помине не было.
Слово «Россия» вошло в употребление лишь в эпоху Петра Великого, который, будучи поклонником всего европейского, выбрал «эллинское» звучание вместо исконной «Руси». Тем не менее «Страна Рос(с)ия» упоминается в византийских источниках еще с X столетия, Черное море греки также звали «Русским» и полагали, что никто, кроме «руси», по нему не ходит.
Однако русиос по-гречески означает всего лишь «русые», так что это имя вовсе не было в ту пору этнонимом. Византийцы просто называли так всех светловолосых северян. Большинство историков склоняются к версии о скандинавском происхождении слова «Русь». Воины-викинги, приплывавшие в земли славян, именовали себя созвучным «русам», но очень сложным для славянского произношения словом ropsmen – «гребцы». Да и после того как варяги-русы утвердились в Киевском княжестве, именно они, а вовсе не исконные поляне-киевляне, будучи военной дружиной князя[22], плавали в Византию. Естественно, греки и арабы думали, что все население страны, откуда приплывают дивной конструкции суда, именует себя русью.
Ряд исследователей полагает, что Русь – сокращенное скандинавское название «владений Рюрика», другие – что это слово связано с названием рюриковой родины, острова Рюген, или Ругия, где жило племя ругиев (или русиев). Так или иначе, все гипотезы сводятся не к одной, так к другой грани нормандской теории, к варягам-русам. Сама эта теория базируется на толковании содержащегося в «Повести временных лет» так называемого «Сказания о призвании варягов» в 862 году: «И сказали себе [чудь, словене и кривичи]: “Приищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву”. И пошли за море, к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются свеи, а иные норманны и англы, а еще иные готы»43.
Таким образом, ни словенами, населявшими новгородские земли, ни призванными ими варягами-воинами в Великом Лесу «пахнуть» не может – не их это вотчина, они уже прошли охотничье-собирательскую стадию развития, к этому времени они вовсю обрабатывают землю, занимаются разнообразными ремеслами, ведут войны и успешно торгуют с заморскими купцами. Нет в Лесу также и духа жителей града Киева, куда Вещий Олег, опекун сына погибшего Рюрика, перенес столицу государства. Славянское племя, основавшее Киев, а поэтому самое исторически известное, называлось поляне, то есть «живущие в полях».