по парте, вторую я заломил за спину и готовился вот-вот сломать.
– Пусти! – взвыл темный.
– Пущу, – пообещал я. – Когда ты представишься и извинишься.
– Ни за что.
Нажал посильнее. Совесть не мучила. Не так воспитывали. У темных свои понятия о справедливости, по которым оскорбления смываются кровью, а вопросы решаются с точки зрения силы.
– Арен. Арен Деммер, – простонал темный. Он пытался применить магию, но безуспешно. Я блокировал каналы силы. Ничего. От близкого знакомства с партой еще никто не умирал.
– Извиняйся, – напомнил я.
– Да ни за что! – прорычал тот.
Прости, Терри, ты в моем черном списке сдвигаешься на вторую позицию.
– Извиняйся, – раздался хруст кости.
– Ты что творишь? – в комнату влетела растрепанная человечка в мантии с чужого плеча. – С ума сошел? Пусти его.
– Сначала извинения. – Я продемонстрировал преподавателю свой лучший оскал.
– Ой, мамочки! – взвизгнула она и убежала, а я вернулся к жертве. – Ну что, Арен Деммер? Решил умереть героем?
– Прошу… прощения… – прохрипел Деммер.
Вовремя, потому что в аудиторию влетел ректор. Очень злой ректор. Я сразу выпустил свою добычу, и Деммер, подвывая, отполз в угол. Его рука посинела и опухла. Ничего, дня через три пройдет. Все равно перелома нет. Только так, трещина.
– Опять ты! – ректор схватил меня за ухо.
Они что, вывести меня решили? К счастью Редеуса, он быстро опомнился и сделал шаг назад.
– Студент Вестер, в мой кабинет, – похоже, на лекцию по талисманам я не попаду.
– Не желаю, – решил, что пропустить интересную лекцию будет обидно, и уселся за стол.
– Что значит «не желаю»? – глаза ректора округлились.
– А то и значит, – ответил я. – Эта падаль посмела оскорбить целый курс. Я не виноват, что светлые не могут за себя постоять. Только я – не светлый. И имел право, как оскорбленная сторона. Ваш студент не пострадал. Зато в следующий раз будет думать, прежде чем молоть языком.
И, чтобы закрепить слова, я аккуратно наделил Арена болезненным прыщом на языке. Так сказать, чтобы неповадно было.
Ректор смотрел на меня. Я смотрел на ректора. Что он пытался прочесть в моих глазах? Раскаяние? Его там не было. Пусть скажет спасибо, что и до своего обычного раздражения я не дошел. Иначе Арену пришел бы конец.
– Вы отчислены, Вестер, – холодно сказал ректор.
– Не посмеете, – ответил я. – Потому что отчислить меня отсюда может только темный властелин. Не верите – напишите ему письмо. И он вам подробно изложит свою позицию по данному вопросу.
– А вы наглец, – ректор не собирался отступать.
– Нет. Я просто прав.
– Ночуете на кладбище.
– С удовольствием, – улыбнулся я, и оба факультета заметно побледнели. Светлые боятся погостов. И зря. Бояться надо живых.
– Неделю.
– Идет, – кивнул я ректору.
– Но