особенная.
Немного странная.
Не вполне живая, но уж точно не…
В смысле, может ли человек называться мертвым, если в конце концов он не умер? Живы ли те, кто возвращается оттуда?
Скажете, подходящее название – ходячий мертвец? Но дело в том, что я никакой не зомби. Сердце бьется громко и ровно, я ем и сплю, и вообще делаю все, что положено живым.
Побывала на волосок от смерти. Так это называют. Но я знаю, что была не просто рядом со смертью.
Я побывала прямо там. Внутри. Достаточно долго, чтобы глаза привыкли, как в темной комнате. Достаточно долго, чтобы обследовать то пространство, прежде чем меня потянули обратно, к яркому, холодному свету.
В конце концов, думаю, что мама права.
Одной ногой я стою в зиме, другой – в весне.
Одной ногой я там, где живые, а другой – там, где мертвые.
А еще через неделю я обнаружила Вуаль.
Мы с Джейкобом отправились погулять, чтобы все обсудить и поразмыслить о нашей странной связи. Говорю же, я прежде никогда не имела дела с привидениями, и с ним ничего подобного не случалось. И тут это произошло.
Мы срезали угол через пустырь, и вдруг я почувствовала это: тук-тук-тук, будто кто-то пристально на меня смотрит, щекочущее чувство, как от прикосновения паутины к голой коже. Краем глаза я заметила серую ткань. Надо было отвернуться, но я не смогла. Вместо этого я стала поворачиваться к ней. Я схватила завесу рукой, и мне показалось, что я снова лечу с моста и врезаюсь в воду. Но я не отпустила ткань.
А когда пришла в себя, рядом сидел Джейкоб, только он выглядел плотным, материальным и был так же огорошен, как я сама. Пустырь вокруг нас исчез. Мы стояли внутри складского помещения, от стен эхом отдавались металлические позвякивания и удары, а где-то плакал какой-то человек. Сама Вуаль меня не испугала, зато до ужаса испугал этот звук, ощущение вторжения в чью-то жизнь – или смерть. Я поспешила освободиться от этого места, брезгливо отбросив от себя Вуаль, как будто это и правда была прилипшая к одежде паутина.
Я поклялась, что никогда туда не вернусь.
И была уверена, что говорю правду.
Но недели через две я это снова почувствовала – тук-тук-тук, серую завесу, мазнувшую меня – и не успела ничего сообразить, как уже ловила ее, отдергивала, а Джейкоб дулся и ворчал, но пошел следом за мной, хоть и неохотно.
С тех пор прошел год.
Для большинства обычных людей жизнь и смерть – противоположности, как черное и белое. Но в тот день, когда Джейкоб вытащил меня из воды, со мной что-то случилось. Думаю, что и я тоже откуда-то его выдернула, и теперь мы связаны. С тех пор я не вполне живая, а он не вполне мертвый.
Если бы мы были героями комикса, это было бы историей нашего происхождения.
Кого-то кусает паук, а кто-то падает в чан с кислотой.
У нас была река.
Глава четвертая
– Да, и еще обязательно «Бэтгерл», – говорит Джейкоб, – переиздание, а не оригинал…
– Обязательно, – нога за ногу, шаркая кроссовками,