расхохотался:
– А мне они всегда нравились. Ну, если не хочешь, не надо.
Он выложил приправы – семена, листочки и горошинки – на камень и, растерев их рукоятью кинжала, опустил пахучую смесь в наваристый бульон. Дразнящий, пьянящий аромат немедленно распространился по залу, и у Плута, голодного и продрогшего, потекли слюнки.
Сосредоточенно хмурясь, Феликс ощупал свой пояс ещё раз, открывая и завязывая мешочки. Плут заинтригованно смотрел на него.
– Куда же я его подевал? – пробормотал Феликс. – А-а-а, вот он где. – И, с торжеством вытащив штопор с костяной ручкой, Феликс потряс им в воздухе. – Давай, Плут, выпьем по бокалу доброго старого дубовина за нашу встречу!
Он выхватил бутыль из плетёной корзины, кое-как смастерённой из прутьев летучего дерева, вытащил пробку и наполнил бокалы тягучим янтарным напитком.
– На, попробуй, – предложил он Плуту.
Плут поднёс кубок к губам, глотнул и расплылся в блаженной улыбке. Сладкий фруктовый нектар обволок ему нёбо, смочил пересохшую глотку. Живое тепло разлилось по всему телу. Плут снова глотнул, закрыв глаза от удовольствия.
– Чудесное вино! Никогда в жизни ничего подобного не пробовал!
– Ещё бы! – усмехнулся Феликс. – Оно предназначалось для генерала Титтага. – Феликс хохотнул. Неделю назад на складах партия, готовая к отправке в Ульеподобные Башни, странным образом бесследно исчезла… – За Духов Тайнограда!
– За Духов Тайнограда! – подхватил Плут, залпом осушив бокал.
Было так здорово снова увидеть своего старого друга! У юноши кольнуло в груди при воспоминании о Церемонии Провозглашения, когда Феликсу дали понять, что ему никогда не суждено стать Библиотечным Рыцарем, в отличие от самого Плута. Он исчез сразу же, никому не сказав ни слова.
– Ты знаешь, они все скучают по тебе, – тихо проговорил Плут.
– Скучают по мне? – переспросил Феликс, уставясь в кубок.
– И отец, и твоя сестра Варис, – сказал Плут. – А ты никогда не думал вернуться обратно? Или хотя бы сообщить им, что ты жив?
Феликс помрачнел, лицо у него стало как грозовая туча.
– Конечно думал, Плут. Я часто думал о возвращении в канализацию, но… – Голос у него задрожал, и он с трудом сглотнул слюну. – Ты должен меня понять. Я сын Верховного Библиотекаря, и меня обошли! Меня никто не поддержал, и я не был избран Библиотечным Рыцарем! Я всех подвёл! И отца, и Варис! И моих учителей! Даже тебя, Плут!
– Нет, – запротестовал Плут. – Меня ты никогда не подводил, Феликс!
– Ты всегда был мне хорошим другом, – сказал Феликс. – Ты всегда помогал мне сдавать экзамены, ты сидел со мной дни и ночи напролёт. Но ты же знаешь, что я плохо разбираюсь в манускриптах, берестяных свитках и диссертациях. Я не гожусь в Библиотечные Рыцари. Мне было стыдно признаться в этом, и я позорно бежал. Теперь это пятно будет лежать на моей совести всю жизнь. – Он пожал плечами. – Кроме