он скоро привыкнет.
Она взглянула на меня и выдавила из себя улыбку.
– Да, – произнесла она, – конечно.
– Может, останешься на кофе? – предложила я. – Я сейчас сварю. У меня есть и печенье. Только вчера испекла. Овсяные хлопья, изюм и никакого сахара.
Ребенок продолжал пронзительно вопить. От этого крика Эльза вздрагивала и морщилась.
– Уверена, что Фрея так сильно не кричала в младенчестве, – произнесла я. – Должно быть, она была сущим ангелочком.
– Не знаю, – покачала головой Эльза, – она не моя дочь.
– Извини, – сказала я. – Я не думала.
– Фрея – дочь Карла от первого брака.
– Я не знала.
– Мы уже много лет пытаемся завести собственного ребенка, – призналась она. – У меня было девять выкидышей.
– О, как жаль, – сказала я. – Уверена, что в конце концов у вас все получится.
Она покачала головой:
– Карл считает, что со мной что-то не так.
Конор все еще орал.
– Тебе все же следует пойти к нему, – посоветовала Эльза. – Не провожай меня.
– Спасибо, – поблагодарила я, кивая, а она пошла через наш сад к своему дому.
Со стены гостиной на меня с молчаливым упреком смотрели пустые глазницы масок.
В спальне я обнаружила ребенка на полу, а не на кровати, где я его оставила.
– О боже, мой малыш, – запричитала я, поднимая его, целуя и убаюкивая на руках, – мамочка виновата, но мамочка не хотела этого.
Я прижимала его к себе, гладила, но он верещал все громче и громче. Он держал свою ручку под неестественным углом. Я дотронулась до нее, и он тут же издал истошный крик. Меня охватила паника, сердце лихорадочно забилось. Вероятно, перелом. Я дала ему лекарство, чтобы успокоить его, и осторожно держала на своих руках.
– Мамочка здесь, – сказала я, – мамочка держит тебя.
У меня тряслись руки. Мне хотелось разрыдаться, исчезнуть, превратиться в пыль.
Пришло время обеда. Я терпеливо кормила его, подбрасывала в воздух бумажные самолетики, чтобы его развлечь, но он не смеялся. Потом я аккуратно посадила его к себе на колени и стала читать ему книжку.
– А кто прячется в этом сарае?
– А кто прячется под одеялом?
– А кто сидит в гнезде?
Он нерешительно тыкал пальцами в страницы. Без особого энтузиазма нашел лошадку, котенка и синичку. Его глаза все еще были красными от недавних слез. Я прижала его к себе и поцеловала в теплую макушку.
Чтобы проверить состояние его руки, я дала ему подержать книжку «Медведь и печенье». Он поморщился, но не вскрикнул. У меня от души отлегло.
Когда надо было уложить ребенка спать, я укачала его на руках, нежно прижимая к своей груди. Я ощущала биение его сердца, слышала его тихое дыхание.
Мне хотелось вечно держать его на своих руках.
Сэм
Я стоял напротив Малин и наблюдал за ее изящными движениями, ее тяжелой грудью и длинными гладкими ногами. Она старше Мерри, но она великолепна. В молодости, должно быть,