несколько минут он собрал двухъярусную кровать, к которой прилагались лесенка и два новых матраса. Потом у стены появилась трехстворчатая ширма, отгородившая кровать от остальной комнаты. Водитель вернулся к фургону за чем-то еще: это был ответ на мое письмо.
– Но кто все это заказал? И кто будет платить? – забеспокоилась Адриана, словно очнувшись от сна. – Папа и так весь в долгах. А мама? Мама-то где?
Она куда-то ушла после обеда, взяв с собой ребенка и не сказав нам ни слова. Наверное, заговорилась с соседкой.
– Родители нам денег не оставляли, – начала оправдываться моя сестра, обращаясь к водителю, который в сопровождении целой свиты мальчишек снова вошел в квартиру, неся две коробки. В них лежали два комплекта цветного постельного белья, стеганое одеяло, набитое шерстью, и легкое летнее одеяло. Судя по всему, они были предназначены только для одной из двухъярусных кроватей. Там еще были кусочки мыла, несколько флаконов моего любимого шампуня и один – против вшей, который вполне мог мне здесь понадобиться. И пробник духов моей матери: видимо, она заметила, что я украдкой прыскала ими на себя перед уходом в школу.
– Все оплачено. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь из взрослых расписался за доставку.
За это взялась Адриана: она умела подделывать корявую подпись отца. Когда мы остались в комнате одни, она сначала попросила меня отдать ей место наверху, потом внизу, потом снова наверху, сняла туфли и попыталась выяснить, где ей будет лучше, несколько раз поднявшись и спустившись по лесенке. Старую, с провисшей сеткой кровать и вонючий матрас мы вынесли на лестничную площадку.
– Боюсь, и новый промочу.
– Она еще и клеенку купила, водонепроницаемую. Подстели ее.
– Что она купила?
В этот момент вернулась мать. С ее плеча свисала головка спящего малыша. Она не удивилась новым вещам. Адриана, которая сразу захотела их ей показать, схватила ее за блузку и притащила в нашу комнату. Раздраженная бурным восторгом дочери, она равнодушно взглянула на кровать и остальные вещи, потом на меня.
– Это все тебе тетя прислала. Непонятно, кто ей про нас рассказал. Вчера я говорила с ней по телефону в погребке у Эрнесто: синьора Адальджиза позвонила туда и вызвала меня.
Приятная возможность спать на новых свежих матрасах за ширмой в первый же вечер обернулась для нас с Адрианой неприятностями. Мальчишки прятались за створками, окликали нас, а потом пугали внезапными воплями. Они вертели ширму так и сяк, и через неделю в ткани, натянутой на рамы, образовалось множество дырок. Они просовывали голову в отверстия и пронзительно орали. Наш с сестрой маленький отдельный мир разваливался на глазах, мы возмущались и пытались защищаться, но это нас не спасло, а родители ни во что не вмешивались.
Многие годы меня растили как единственного ребенка и не научили защищаться. Я страдала от гнева и бессилия. Завидев Серджо, я молча осыпала его проклятиями; странно, что его до сих пор не поразила молния.
Только Винченцо не участвовал