рукой и тут же пожалела о том, так неловко у нее это вышло. Жест был каким-то вымученным и лишенным должного благородства. Она немедленно зажала руки между коленями.
Лодыжки Денниса были скованы цепью, так что он двигался мелкими шажками, подобно человеку, нащупывающему дорогу в темноте. У перегородки остановился и расправил плечи.
– Унизительно, – первое, что произнес он.
– Прости?
– За что?
– Я не расслышала, что ты сказал, – попыталась уточнить Сэм и откинула волосы с лица.
– Я сказал, что это унизительно, – повторил он, усаживаясь на стул. Цепи звякнули о стоявший перед ним стол. – Цепи, будто на злой собаке.
– О! Нет. Не могу поверить, что это на самом деле…
– Я знаю.
Они посидели в молчании.
– Странно, правда? – попробовала завязать разговор Сэм.
– Что?
– Все это.
– Угу.
Она посмотрела на него, как на чужого. Саманте было не по себе, ей хотелось повернуться и уйти. Однако вскоре это чувство прошло, оставив звон в голове, как будто ей дали оплеуху. Он улыбнулся, она заслонила рот ладонью, откашлялась и улыбнулась в ответ.
– Извини, я нечасто хожу на свидания, – сказал Деннис.
– По правде сказать, я тоже, – засмеялась Саманта.
– Когда ты прилетела?
– Вчера. – Она вспомнила свой первый глоток воздуха Флориды, когда вышла из аэропорта, тот момент, когда все стало слишком реальным.
– Как долетела?
– Прекрасно. Все время кормят, чтобы скучно не было.
– Здесь тоже.
Все тепло, которым были наполнены письма, куда-то ушло. Сэм упрекала в этом себя.
– Когда ты встречаешься с Кэрри? – спросил он.
– Завтра, – кивнула Сэм, думая о том, как настойчиво Кэрри уговаривала ее присоединиться к съемочной группе. Сэм не хотелось ощущать себя помехой, но, когда Кэрри стала выяснять, как она будет проводить свободное время, Сэм не нашлась, что ответить.
– Ты ее полюбишь.
Сэм ощутила приступ ревности и поняла, что по-прежнему любит его.
– Кажется, она очень хорошая. – Ее губы сложились в улыбку, которая не открывала ни зубов, слишком мелких, ни десен, слишком больших.
– Так оно и есть. Знаешь, ко мне нечасто приходят гости. Кэрри старается, но она живет так далеко и… – Он не закончил фразу, на какой-то момент воцарилось молчание, пока Сэм не обнаружила, что из нее потоком потекли слова.
– Это я виновата. Я робкая, голова у меня совершенно пустая, и я не знаю, о чем говорить, потому что все кажется таким незначительным, понимаешь? Я чувствую себя полной идиоткой. Здесь так жарко, и я никак не могу прийти в себя из-за смены часовых поясов, и дело не в тебе, а во мне… ужасно жаль, – выпалила она на одном дыхании.
– Ты не идиотка. – Деннис посмотрел на нее с удивлением. – И еще… понимаешь, я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
– У тебя что-то есть, –