каков будет его вердикт. И в целом по программе, и по самому больному вопросу двусторонних отношений – по проблеме «северных территорий». Обсуждение этой темы японская сторона ставит во главу угла всего визита. И в этом они также несговорчивы, как окруженные неприятелем камикадзе. Так что нам едва ли удастся склонить их к какому-то компромиссу. Но и шеф наш тоже крепкий орешек. Если скажет «Нет!», его и бульдозером не сдвинуть.
Наконец, программа худо-бедно, но дочитана. Ельцин захлопывает папку, на которой педант Ярошенко вывел каллиграфическим почерком: «Визит в Японию», и бросает ее на середину стола:
– Да-а, понимаешь… – и замолкает в задумчивости.
Как говорится, продолжение следует. И мы его ждем. Но шеф неожиданно круто меняет тему разговора:
– Партия и КГБ, вот кто страшится, что народ на выборах поддержит Ельцина. На все пойдут, чтобы этого не допустить! На любую провокацию! На любую, понимаешь, подлость! Но вы, – Ельцин многозначительно вскидывает брови и указывает на меня пальцем, – вы должны это упредить.
Такого поворота, признаться, не ожидал. Вроде речь промеж нас до сих пор шла об Японии, а тут вдруг на тебе – я должен в чем-то и как-то упредить всемогущую партию и еще более всемогущий КГБ. Или я что-то не так понял?
– Борис Николаевич, это вы сейчас обо мне или о ком-то другом?
Ельцин огорченно качает головой и смотрит на меня с сожалением. Примерно так, как учитель на нерадивого ученика, который не догадался, что «остолоп», это вовсе не наречие, а существительное. У Суханова взгляд не жалостливый, а осуждающий, и понятно почему – он не любит, когда кто-нибудь, неважно кто, огорчает его шефа. Для него это почти личный враг. Он при Борисе Николаевиче уже не первый год, а потому уверовал в то, что научился предугадывать его даже самые потаенные желания. Вот и сейчас для него, похоже, в словах шефа нет никакой неясности, все очевидно. И его удивляет, даже слегка раздражает моя упертость. Видимо, не разглядев во мне ни малейшего проблеска понимания, он дает собственное толкование высказанной Ельциным мысли:
– Если против Бориса Николаевича еще и не совершена провокация, народ все равно должен знать, что ее замышляют, – Ельцин одобрительно кивает, и это придает Суханову еще большую напористость. – Вот о чем надо писать в «Комсомолке»!
Похоже, на сей раз «верный оруженосец», как мы его меж собой называем, и впрямь попал в самую точку – Ельцин доволен сказанным, а значит, оно полностью соответствует его представлениям о приоритетах газетной политики на современном этапе.
– Если вы хотите, чтобы я написал о провокациях, мне нужны хоть какие-то факты. Без них мою заметку просто выбросят в корзину.
– Так и ищите! Не нам же с Львом Евгеньевичем их искать. Не мы, понимаешь, в газете работаем. Ищите!
Уходим от шефа с нерадостным чувством – он так ничего и не сказал нам с Ярошенко насчет программы. Что завтра будем врать нашим японцам? Ума не приложу. Хоть харакири делай! А тут еще эта нелепая идея насчет