лучше привели в сознание эту женщину, – заметил я. – Она много чего может рассказать.
– Займитесь ею, – отрывисто приказал Флаггерти детективу.
Тот встал возле девушки на колени. Чувствовалось, что он не знает, с чего начать.
Я осмотрел гостиную. Пепельницы были полны окурков, две пустые бутылки из-под скотча стояли на каминной доске, третья валялась на ковре, и большое мокрое пятно свидетельствовало о том, что там пролилось виски. Ковер был весь загажен, стул опрокинут. Мне стало ясно – кто-то хотел показать, что здесь происходила оргия. Что ж, им это удалось. На полу возле трупа лежал большой пистолет «люгер». На его стволе виднелись седые волоски и запекшаяся кровь. Я узнал этот пистолет, так как он принадлежал мне. Глядя на него, я понял, что пропал. Если мисс Уондерли будет молчать, все для меня кончено.
Мы просидели около получаса, не произнеся ни слова. Мисс Уондерли пошевелилась несколько раз, но в сознание не пришла. Это был глубокий обморок или же она была великолепной актрисой и хотела поставить рекорд притворства.
Я уже начинал терять терпение, когда дверь резко распахнулась и маленький коренастый мужчина в черной шляпе влетел в номер. Он заставил меня вспомнить Муссолини, того Муссолини, который некогда потрясал руками, выступая с балкона. Окинув взглядом гостиную, он направился ко мне.
– Кейн? – спросил он, протягивая руку. – Я Киллиано. Не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы с вами обращались корректно. Вы мой гость, и я сделаю все возможное, чтобы оградить вас от неприятностей.
Я не подал ему руки и не встал.
– Ваш конкурент на ниве политики мертв, Киллиано, – сказал я, глядя на него снизу вверх. – Так что вы тоже можете ни о чем не беспокоиться.
Он отдернул руку и перевел взгляд на тело Херрика.
– Бедняга! – пробормотал он, и, клянусь, слезы показались в его глазах. – Это был честный человек. Муниципалитет многого лишился, потеряв его.
– Приберегите свое красноречие для журналистов, – сыронизировал я.
Мы все застыли, как манекены, когда мисс Уондерли вновь начала кричать.
7
Киллиано вовсю демонстрировал свои организаторские способности.
– Мы должны быть справедливы к Кейну, – сказал он, ударяя кулаком по спинке стула. – Все факты против него, но это мой гость, и я прослежу за тем, чтобы ему дали шанс.
Флаггерти пропускал его тирады мимо ушей, но Киллиано все же был босс.
– Это ни о чем не говорит, – Флаггерти флегматично пожал плечами. – К чему терять время? Я отвезу этого типа в комиссариат и там допрошу.
– Я протестую против его ареста без достоверных доказательств и не уверен, что вы беспристрастно подойдете к делу, – не унимался Киллиано. – Да и имеются ли у вас веские улики? Ведь можно допросить его и здесь.
– Вы очень любезны, – заметил я.
Киллиано даже не посмотрел в мою сторону.
– Заставьте эту женщину замолчать, – он указал на мисс Уондерли, которая продолжала плакать, вытирая слезы носовым платком детектива. – Я не хочу,