квилеутам ганы, огнестрельные трубки, и научили из них стрелять, чтобы квилеуты убивали всех чужих… Англичане убили несколько мака, но мы убили столько же англичан. Скальп за скальп – так учит Великий Дух… Хотя мы не любим воевать. Я слышал, что вы, русские, торгуете с племенами, живущими на полночь от нас и теперь хотите торговать с нами. А я хочу вернуть нашу землю… Если вы мне дадите ваши ганы и поможете против квилеутов и англичан, я продам вам часть земли на берегу, и вы построите факторию, чтобы торговать.
– Ты угадал мои желания, Ютрамаки, – важно произнес Булыгин, уловив момент, когда старый индеец замолчал, прикладываясь к плошке. – Ты – мудрый вождь. Я помогу тебе своими воинами и дам огнестрельные трубки. Мы их называем «ружья». – Анна, старательно все переводившая, слово «ружья» произнесла по-русски. Ютрамаки кивнул: мол, понял. – Две штуки дам. За это ты позволишь нам перезимовать в твоем стойбище и выбрать землю для фактории.
Вождь снова кивнул, видимо, соглашаясь. И тут Булыгина осенило. Тимофей Никитич заметил, как у него заблестели глаза, и он даже нетерпеливо подался вперед, как бы желая перебить речь вождя.
– Остерегись, Исакыч, – вполголоса сказал Тараканов, но Булыгин отмахнулся.
– Но ты, Ютрамаки, не только мудрый – ты можешь стать великим вождем. Когда-то давным-давно далеко отсюда на полдень много-много лет существовал союз ваших народов, который назывался по главному племени империей майя…
Николай Исакович передохнул, и вождь, внимательно слушавший перевод, воспользовался паузой:
– Я знаю народ майя, его земля за землей мешиков.
Ого, подумал Тараканов, который помнил про империю майя из уроков в имении Переверзева, а Ютрамаки-то вовсе и не дикарь: похоже, и географию своих соплеменников знает.
– С моей помощью, – заявил Булыгин, – Ютрамаки Великий должен стать отцом-повелителем всех племен и народов на этой земле, на земле Орегона…
– Понесло тя, ли чё ли? Сдурел, однако! – сокрушенно мотнул головой Тараканов. – Вдругорядь на камни сядешь, капитан.
Штурмана, и верно, «понесло». По какому-то наитию, сам не зная почему, он вдруг расписал, как Ютрамаки – конечно, с помощью русских, – объединит племена, создаст свою империю и не подпустит к морю англичан и других белых грабителей. Говорил горячо, жестикулируя, и чем дальше, тем больше походил на мальчишку, которому вдруг позволили поведать свою заветную мечту. И Тараканов, слушавший вначале с большим недоверием, неожиданно начал проникаться этой невероятной возможностью, и его сердце стало захлестывать внезапно открывшейся перспективой. Перспективой не для индейцев – что они ему, эти индейцы! – а для всей Русской Америки. Другое дело, какими силами за это браться: людей-то из России по всей Америке наперечет, а новым желающим приехать – Баранов говаривал – царь-батюшка ходу не дает…
Ютрамаки выслушал перевод с непроницаемым лицом. Когда русский вождь кончил, утирая лоб, покрывшийся от волнения пóтом, он долго