сквозь щели в стене Тома, он улыбнулся и открыл дверь.
– Рано вы сегодня, Том Коллинз.
Том проскользнул внутрь и сел на единственный стоявший в комнате стул.
– Я был в море, – сказал он. – И, кстати, скоро у нас будет гость.
– Гость? Кто? – глаза Рамона забегали.
– Очень важный гость. С чего бы, ты думал, таверну вымыли и отскребли от погреба до чердака?
Рамон попробовал пальцем лезвие ножа.
– Расскажи мне, что тебе известно, – прошептал он.
Речь шла о человеке по имени отец Инноченте, которого отправил на Карибы восьмой по счету папа римский. На самом деле его имя было Саласар, и был он инквизитором, посланным церковью искоренять ересь и преследовать ведьм. Его знали на всех островах в окрестностях Сент-Кристофера, где он успел заработать себе определенную репутацию. По правде говоря, страх людей перед этим святым отцом пересиливал даже страх перед чумой и лихорадкой. Многие боялись даже нос высунуть за дверь, когда отец Инноченте посещал их остров. Слухи о методах, к которым прибегала инквизиция, выбивая признания из заключенных, давно достигли Невиса. Ни для кого не было секретом, что многие еретики в Испании закончили свои дни на костре.
В последний раз Инноченте был на острове два года назад. Он прибыл в сопровождении десятка солдат, писца и палача, и его слово было для них законом. У него не было друзей, но все его уважали. Во время своих визитов он, как правило, останавливался у сеньора Лопеса, который потчевал инквизитора по всем правилам поварского искусства. За те двое суток, пока в таверне гостил важный гость, хозяин проникался сильным религиозным чувством, а его речь становилась такой витиеватой, что ее с трудом можно было разобрать. Таверну, которая и без того славилась своей чистотой и про которую никто бы не посмел сказать, что здесь привечают еретиков, ведьм или людей с сомнительной репутацией, переворачивали вверх дном, скребли и мыли от погреба до чердака. На самом видном месте откуда ни возьмись появлялось распятие, чтобы любой мог видеть: здесь живет истинный христианин, которым может гордиться папа римский и вся католическая Испания.
Самого сеньора Лопеса тщательно мыли и дезинфицировали от вшей, а его лучшую одежду чистили и штопали.
Рамон уставился в пространство невидящим взглядом. По его лицу нельзя было ничего прочесть.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Том. – Боишься инквизиции?
Испанец резко поднялся и ответил, что он всегда был богобоязненным человеком и, если потребуется, он поможет отцу Инноченте всем, чем только сможет.
– Ты его знаешь?
Рамон вздохнул.
– Я слышал о нем, но кто может сказать наверняка, что знает отца Инноченте?
– Но ведь у нас на острове нет ведьм, – заметил Том.
Рамон с тревогой взглянул на него.
– Если бы на Невисе не было ведьмы, – прошептал он, – отец Инноченте сюда бы не пожаловал. В народе он известен как самый ревностный из всех инквизиторов. Его пытки чудовищны, а то, что остается от тех, кто попал