себя и отдельно для царицы. В этих лесах он один на один с рогатиной выходил на медведя и брал его. Не простое это дело! Медведя одной силой и ловкостью не возьмёшь, здесь и Божий Промысел нужен. Вот и сейчас, сидя на церковном Соборе, вспомнил Алексей Михайлович, как однажды медведь подмял его под себя, и уж совсем худо дело было, с жизнью начал прощаться, но вдруг появился откуда-то мужик и топором разнёс голову медведя. Выполз Алексей Михайлович из-под обмякшей туши да начал благодарить своего спасителя. Тот улыбнулся, перекрестил царя и пропал без слов в ответ. После, уже в монастыре, глядя на икону, на которой был изображён преподобный Савва, ушедший из жизни почти двести лет тому назад, Алексей Михайлович признал в нём того человека, который его спас.
Не выдал тогда Господь Бог раба своего верного, не выдаст и теперь, в борьбе за самодержавную власть. Вспомнил Алексей Михайлович, как он остался один – одинёшенек с тремя сестрами после смерти отца. И было ему всего лишь пятнадцать лет. Кинулись бояре его женить, засуетились, каждый хотел свой род поближе к царскому трону придвинуть. Нашли девицу добру, ростом, красотой и разумом исполнена, да недолго она в невестах царских ходила. От зависти отравили её. После этого Алексей Михайлович, наперекор боярству, не стал выбирать себе невесту среди высокородных. Увидев однажды в церкви девушку из незнатного дворянского рода Милославских, решил на ней жениться и до свадьбы отдал её под опеку своих сестёр. А чтобы бояре смуту не учинили в свадебном деле, породой своей кичась, издал Указ, где повелел ослушавшегося «казнити смертию, безо всякого милосердия, а поместья его и вотчины взяти на царя». Вот с тех пор и повёл Алексей Михайлович борьбу с высокородным боярством за власть свою самодержавную.
Теперь настал черёд церковных иерархов. Они с патриаршества Филарета, дедушки Алексея Михайловича, власти много себе набрали. Филарет монастыри землёй одарил, церковные иерархи забогатели, на царскую власть сверху посматривать стали. Пример показывал сам Филарет, он заимел полную власть над церковной и светской жизнью Московского государства. Отец Алексея Михайловича, Михаил Фёдорович, слаб был, всех боялся, отдал власть своему отцу, тот и поднял церковников на уровень боярства. Стали митрополиты и епископы своих дворян держать, светскому суду не подчиняться, под монастыри лучшие земли забирать. С этого времени и началось в Москве двоевластие: было два великих государя, царь Михаил Фёдорович и отец его святейший Патриарх Филарет Никитич. Чтобы решить какое-нибудь государственное дело, надо было обратиться к каждому из них, подать грамоты, принести дары. Структура церковной власти стала подобной структуре власти царской. Разрушил это Алексей Михайлович! Но не всё ещё сделано. Чтобы власть царская полностью самодержавной стала, церковь должна признать её святость и учить этому свою паству. Тогда люд русский поймёт главное: смута против царя то же самое, что смута против Бога!
Вот какие мысли бродили в голове Алексея Михайловича, одним своим действом он хотел церковь полностью под царскую власть поставить и