еллектуальной издательской системе Ridero
На гребне веры. История одного эго
Настроение было приподнятое. Хотелось чуда. Срок уже, кажется, подошёл. Год в церкви Христиан Веры Евангельской (ХВЕ). Отношения с Богом развивались. Уже долго умею молиться «на языках» – «Шумбула шарам бэби ком тарарах» – примерно так. Обращался к Богу и на русском: «Господи, помоги мне делать добро! Какое добро мне сделать? Господи подыми меня, да не унизь меня, да прославлю тебя Господь Иисус Вездесущий!» Вообще темы молитв выдумывал сам, но на первом месте в них стояли он и Иисус. Больше всего ждал чуда: какого-нибудь огня с неба или колесниц, как в ветхом завете, который он упоенно читал. Правда, сойди одна такая огненная колесница и пригласи ангел войти и отправиться на ней в рай, он бы наверное сильно растерялся. Но Бог сильный, Бог всемогущий, без устали его восхваляли на собраниях христиане веры евангельской, прославляли в песнях, танцах и молитвах. Хотя танцевали не все, но Андрей танцевал. Всё-таки он верил в свободу, экстаз, а эти христиане разрешали ему их выражать, хоть и через веру в Иисуса. Андрей чувствовал эйфорию. По большому счёту, просить Бога ему было не о чем. У других были какие-то проблемы в семьях, на работах и т.п., Андрей просто радовался свободе, выкрикивая слова признания в любви к Богу. Что такое Бог, своего понимания не было, мозг был забит библией и проповедями. Хотелось чуда, в котором не было никакой нужды. Наверное, для того, чтобы стало ещё больше радости. Хотелось уговорить Иисуса поделиться своей властью над людьми и природой, чтобы стать без сомнения лучше всех. Недавно Андрей встретил интересного человека, когда читал библию в пункте таможенного декларирования товаров, где был по работе, ждал своей очереди. Человек держался немного поодаль от остальных, а когда из его разговора с одной женщиной услышал, что Андрей читает библию, сказал: «я тоже её читаю». Потом он был во дворе, и Андрей вышел к нему. Весь его вид был уверенный и независимый. Андрей не знал, как к нему обратиться, но движениями показывал, что собирается сделать это. Человек спросил имя Андрея, представился сам – его звали Игорь, спросил в какую церковь Андрей ходит. Он тоже оказался из церкви ХВЕ, из пригорода, и весьма любопытной. У них на служениях, оказывается, люди излечивались от всех болезней, к ним привозили больных с Украины, России и СНГ; у кого не было, прямо во время молитв отрастали руки и ноги. Только последнее ещё вызывало у него какое-то удивление, к остальному он полностью привык. Андрей взял его телефон. Это было примерно за неделю до того вечера, как брюнетка потеряла сознание во время молитвы и Андрей помогал служителям нести её в служебную комнату для изгнания из неё бесов. Она была в каком-то бреду, и всех кто над ней склонялся, старалась поцеловать. Андрей помолился за неё, и она его поцеловала. Потом пастырь произнёс свою молитву: «…приказываю бесу покинуть эту девушку без всяких последствий для неё и навсегда», после чего она вроде бы затихла и Андрей ушёл. Странное дело, эта девушка, судя по внешности, приходилась Андрею сводной родственницей, которую Андрей изредка видел в гостях, и чьей имени он не помнит, но Андрей никогда не вдумывался в это. Андрей из кожи вон лез, чтобы ощутить реальность Бога. Он догадывался, что ощутить Бога можно через его дар, просил Бога о способности исцелять людей. На языках он уже говорил, но глубоко внутри догадывался, что сам себя вводит с ними в заблуждение. Впрочем на это напирает религия: пока не поверишь, не получишь; веры с горчичное зерно достаточно чтобы передвигать горы. И Андрей был наивен и полон энтузиазма. Если столько людей верит в Иисуса Христа и божье слово, то чудеса реальны, нужно только верить. Это была вся игра ХВЕ: рьяно молиться, а потом благодарить Бога за помощь. Андрей силой веры пытался управлять дверью – чтобы она закрылась, или хотя бы сдвинулась с места, верил до перенапряжения, но ничего не происходило; с такой же силой молился о даре толкования языков – чтобы не просто говорить тарабарщину, но и понимать, что именно он говорит; молился об ответе Бога ему – о каком-либо знаке, что Бог хотя бы знает о его существовании; потом стал сам выдумывать общение с Богом от беспомощности: неужели эта вселенная настолько абсурдна, что взрослые люди тысячами собираются и занимаются откровенными глупостями, дурача себя и окружающих? В это Андрей поверить готов не был. Хотелось ощущать свою значимость, делать что-то существенное, необходимое. В церкви говорили, что Бог – горшечник, а человек – всего лишь сосуд, который Бог может или употребить или разбить. Однажды Андрей даже помолился так: «Господи, соделай через меня великие дела на земле, хотя бы я из-за этого отправился в ад. Я хочу быть нужным тебе, Господи!» Странно, думал он, это я молюсь Богу, или Он молится через меня Себе; в любом случае, если есть Бог, то Он за меня и отвечает; тем более кто у него избранный, а кто нет, от людей не зависит; даже вера даётся Богом, «Верю, Господи, помоги моему неверию»; так неужели мне ад, никакого доброго дела я ещё не совершил; вот бы исцелить кого-нибудь по божьей милости. В церкви было много красивых молодых девушек, о близости с которыми Андрей и мечтал и избегал одновременно; в Апокалипсисе написано, что только девственники войдут на небеса, а у него уже была связь с одной девушкой, когда он учился в институте, и как же это теперь исправить.